– Господа, очень не хотелось бы вторгаться в вашу счастливую личную жизнь, но должен со всей ответственностью предупредить – штабель заминирован. Одно неосторожное движенье – и всё взлетит к небесам. Поэтому вам надлежит срочно эвакуироваться в более безопасное место.

– Спасибо, – засмеялась чернявая, сверкнув глазами, – Мы не боимся мин.

– А вы кто? Диверсант-любитель? – поинтересовался «подлысак».

– Нет, – строго сказал Аскольд Софронович, – Профессионал. Ценю вашу отвагу, но повторяю своё предложение. Чтобы сегодняшний добрый вечер для вас и далее оставался добрым…

– Нам здесь нравится, – нахально-весело заявил «подлысак». А вы тоже располагайтесь, места всем хватит.

Аскольд Софронович терял терпение. На щеках его обозначились желваки. Времени, времени не было рассусоливать. Да и перед кем…

– Ой, как плохо, когда непонятливые! – покачал он головой, подошёл к «подлысаку» очень близко, вбуравил в него свой легированный служебный взгляд, ласково взял за воротничок, – Для непонятливых плохо. Ты! Третий раз тебе… Последний. Забирай свою подружку и брысь отсюда. Желательно, без оглядки. Пока я добрый ещё. И вас отпускаю.

«Подлысак» наконец что-то понял.

– Пошли, Та, водянистым голосом сказал он и подал ей руку.

– Сидоров! – детски изумилась чернявая, – Он сказал нам «брысь»! Сидоров, ты слышал? Брысь! Тебе и мне. А?!

«Подлысак» замер, напрягся в явной борьбе себя рыцарствующего с собой благоразумным, вдруг развернул плечи к Аскольду Софроновичу. В глазах его мелькнуло настороженное возмущеньице.

– Вы… невежливы с дамой! – со звонкой истеринкой в голосе отчеканил он, – Не мешало бы вам извиниться. Мы вас сюда не приглашали. Кто вы такой, чтоб командовать?

Краем глаза Аскольд Софронович взглянул на дорогу и увидел, как нерешительно притормаживает «Запорожец», привезший «туесок». Малохольная парочка всё сорвёт ему сегодня.

– Убирайся отсюда, придурок! – освирепел полковник, – Иначе, я тебе объясню, с кем ты имеешь дело. Но уже будет поздно.

И для пущей убедительности он отвернул «подлысака» от себя и жёстко толкнул в шею. Силушкой Аскольда Софроновича Бог не обидел. «Подлысак», запнувшись о торчавший из бетона арматурный прут, упал мордой вниз, вскочил красный, растерянный, двинулся опять к Аскольду Софроновичу, неумело сжимая кулаки. Разъярясь всерьёз, полковник приготовился засветить «подлысаку» уже, как положено, с оттяжкой. Но не успел. Перед ним вдруг возникла чернявая.

– Сидоров, задумчиво, почти печально произнесла она, и взгляд её проткнул полковника, словно ледяная спица, и в глазах её зажглись две тьмы с желтыми звёздами, – Сидоров, хочешь, я сама объясню тебе, с кем ты имеешь дело? Это Аскольд Свияжский. Полковник милиции. Крупный специалист по борьбе с мафией. Большие возможности. Густые связи. Покровители наверху. Собственные агенты внизу. Многое в городе от него зависит. А ты, Сидоров, с такой серьёзной фигурой так грубо разговаривал. Да ещё требовал извинений. Бог с тобою, разве такие люди извиняются перед каким-то «подлысаком», перед какой-то «чернявой стервкой»! Вы ведь так нас окрестили, ваше высокоблагородие? А?

Очень помешал ты, Сидоров, господину полковнику в важной служебной операции. В приёме «туеска» от главарей крупнейшего в городе мафиозного синдиката. А в «туеске» том, ни много ни мало, двадцать тысяч долларов. И так каждый месяц. Неплохая левая зарплатка, а, Сидоров, ты за сколько лет такую заработаешь? Но «айсберг» зря денег не платит, не так ли, полковник? А «туесок» ждёт вон в том «Запорожце», и водитель нервничает, чует неладное и сейчас уедет.