– Пальцы щиплет, – пожаловался он, показав бледную пятерню. – Наверное, эта зараза виновата.

– Ты про местные болячки? Отец вроде научился лечить.

– Да не, я не про это… – Каспер подбородком махнул на автоклав. – А вот про неё. К Отцу захожу редко.

– Почему? Не помогает?

– Не нравится, что в моих мозгах копается кто-то кроме меня, – признался Каспер.

На горизонте замигал желтым новенький экстрактор. Джон однажды видел, как устанавливает один из таких его приятель. Паучьи машины плетут широкое, диаметром в двадцать метров, кольцо, из которого сотнями исходят пластичные и прозрачные дуги. Как тонкие нити, они проникают в студеную жижу, пускают там корни, заставляют мутировать местную микрофлору, внедряя культуру экзоэлектрогенных бактерий; обратно по дугам возвращается добытая в болоте энергия. Когда экстрактор врастает, кольцо выращивает на себе мешки для энергетических ячеек.

Никто не может сказать, живые ли эти экстракторы, или же очередные машины, только немного более изощренные в деле.

– О, готовенький! – радостно воскликнул Каспер, потирая ладони.

– Как думаешь, мы тут надолго? – внезапно спросил Джон.

Напарник, только что радостный, изменился в лице.

– Нормально же общались, ну, чего приспичило?

– Да так, покоя себе не нахожу. Понимаешь, я оставил целую жизнь позади. Вот как от неё отказаться? Такие бешеные были перспективы, не вылезал из ресторанов, копил на удобную должность, рисовался перед всеми, чуть что, мигом подмазывался к нужным людям. А потом случился этот проклятущий день, чтоб сгинули его создатели! И хоть бы кто пришел попрощаться со мной. Одна только Кэрри и явилась…

Каспер хихикнул.

– Что тут смешного? – раздражился Джон.

Напарник опешил, извинился, при этом взгляд его полон удивления, не меньшего, чем у Джона, словно он не хотел смеяться, как-то само вышло.

– Это, солдатик, у тебя от того, что живешь историей. Было и было.

– Легко говорить. На Земле я ощущал за собой силу, а тут оторван, обломан, контужен. И чем я занимаюсь? Опыляю маршруты смартметками, ага, как полезно – получаю карту и вперед, летаю пчелами!

– Не самое плохое занятие… – Каспер, усмехнувшись, на секунду повернулся к автоклаву.

– Ну, чепуха, заканчивай.

– Так всегда бывает, солдатик. Судьба! Каждый человек умирает, где ему суждено. Может, тебе удастся покинуть Катангу, но я не слышал баек про вернувшихся изгнанных. Для того нас изгоняют, чтоб не возвратились. Дождись баб, заведешь семью, вырастишь детишек, красота…

– Да что вы всё к бабам этим прилепились, бабы да бабы! Не было их, и нет, что с того?

Каспер невинно пожал плечами.

– В политике не разбираюсь, оно мне до причинного места.

– Повторю, тебе легко говорить слово «забудь». У меня была перспектива, вот такая! – Джон развел руки в стороны, стремясь охватить как можно больше. – А что было у тебя?

– Рубины. Я на рубинах зарабатывал. С Венеры гонял, кажется.

– Кажется? – спросил Джон.

– Я точно не вспомню. Муть вместо памяти у меня. Как-нибудь расскажу, в другой раз.

Гнус, собравшись в рой, принялся атаковать сидящих. Каспер, надев капюшон, по-дружески похлопал по плечу Джону.

– Спасибо за чай, но пора за работу, солдатик. Не то припрется дурной Гаррисон, да заставит на три вахты отпахать в полях без отдыха.

4

В один летний день, наполненный влажной духотой и вонью от местной флоры, которая долго перегнивала в отвалах, образовавшихся во время строительства поселка, в небе появилась звездочка. Она росла, вытягивался её хвост, всем стало ясно, что это и есть долгожданный корабль, обещанный Надзирателем. И Хиндли, не раз запрашивавший прислать к нему Кэрри, впервые улыбнулся с начала каторги.