«Я хочу принадлежать ему! Быть частью его! Чувствовать его нежность и любовь», – кричало все её естество.

Он торопливо скинул покрывало и опустил её на кровать. Шёлковые простыни показались ей ледяными.

– Ты такая красивая, – пробормотал Тимур, ложась рядом и осыпая её тело поцелуями.

– Пожалуйста, иди ко мне. Я хочу… – воскликнула Аня, переполненная блаженной истомой, жадной потребностью стать единым целым.

– Тише, – прервал он её и накрыл рот поцелуем.

Реальный мир дрогнул и раскололся, пропуская в мир грёз, унося их в призрачные высоты удовольствия. Она выгнулась ему навстречу, заставляя отбросить медленное мучение прелюдией.

– Тимур, – еле слышно прошептала Аня пересохшими губами.

Она звала его… И он пришёл. Бережно наполняя собой её тело… Она порывисто и сладострастно вздохнула и прижалась к нему. Он гладил её волосы и шептал что-то трогательное и нежное… На целом свете они остались одни. Их стремление обрести друг друга, движения, соединяющие их, заставляющие сердца биться в унисон – вот, что составляло их вселенную… Медленно, но неотвратимо они поднимались всё выше над бренной землёй. Словно волны и берег они притягивались и отталкивались, замедлялись и вновь стремились навстречу… Ещё чуть-чуть, и они улетят в небесную темноту… Ещё чуть-чуть… Сладкая почти непереносимая мука… Взрыв небывалых ощущений, яркий, ослепительный фейерверк чувств… Несказанное облегчение и умиротворение. «О, боже, я и не знала, что так бывает! Не подобрать нужных слов, чтобы описать то чудо, которое произошло между нами… Так здорово, что хочется расплакаться на его плече и нести всякий романтический бред, признаться в вечной любви и нарожать ему кучу детишек, – подумала Аня, закрывая глаза. – Я думала, что в сентиментальных романах всё преувеличивают… Нет, они даже преуменьшают. Я так счастлива!».

Тимур встал с постели и вышел из комнаты. Аня неподвижно лежала, наслаждаясь приятной усталостью и отголосками их любви. Она слышала, как мяукнул разбуженный котёнок, зашумела вода. «Что он чувствует? – подумала Аня и тут же одёрнула себя. – Не надо решать за других! А ты сама раскаиваешься в содеянном? Нет… Лишь капельку грущу о том, что ничего не может быть».

– Не спишь? – тихо спросил он, ложась рядом.

– Я так быстро не умею, – ответила девушка.

Её всегда забавляли такого рода вопросы: «Что на них отвечать? Я спала, пока ты не спросил».

– Ань, я… – неуверенно начал Тимур.

Её сердце лихорадочно забилось: «Сейчас он скажет, что такое не должно было произойти, и он чувствует вину… Не надо! Я не хочу это слышать!».

– Т-ш-ш, – прошептала она, прижимая палец к его губам. – Давай просто полежим рядышком и помолчим.

Аня пододвинулась ближе и положила голову ему на плечо: «Вот так… Не отбирай минуты счастья… Говорят, что всем в жизни даётся всего поровну. У кого-то беззаботное детство, кому-то достаётся удачливая, здоровая молодость и зрелость, а некоторым спокойная старость. У меня было хорошее детство и юность, и, вообще, всё пока нормально, а за такое надо расплачиваться… Вот и не приходит ко мне долгая и прекрасная любовь… Я благодарна судьбе за встречу с Тимуром. Он первый по-настоящему хороший мужчина, близкий мне по духу. Пожалуй, именно с ним получилось бы создать крепкую, любящую семью, родить малыша… Хватит! Незачем травить душу. Есть только миг. Мы уснём, обнявшись, влюблённые друг в друга, а завтра расстанемся навсегда».

– Мне было очень хорошо, – тихо сказал он, глядя в потолок. – Кстати, ты не думай, я всё чистое бельё сегодня постелил. Как предчувствовал.