Явление рефлексии, способности человека осмысливать и оценивать себя самого, можно с уверенностью считать не только революцией в развитии его сознания, но и уникальным водоразделом, качественным скачком в процессе всего антропогенеза. В этом смысле не имеет существенного значения происхождение и природа самого сознания – было ли оно продуктом биохимического и физиологического развития человеческого организма, или привнесенной извне частью всеобщего, вселенского разума. В пользу и одной, и другой гипотезы можно приводить бесчисленное множество убедительных доказательств. Для нас в осмыслении этих двух подходов важен не анализ непримиримых и взаимоисключающих противоречий, а осмысление и синтез объединяющих и дополняющих друг друга фактов и умозаключений.

Не вызывает сомнений предположение, что первоначальное восприятие и осмысление ценности человека ассоциировалось в его сознании с абсолютным естественным благом, безусловной данностью, неотделимой составляющей самого его существования. В первобытно – общинной семье, роде, племени болезнь, серьезная травма, а тем более преждевременная смерть любого члена этих обособленных микросообществ грозила непоправимыми и трагическими последствиями. Одновременная смерть нескольких взрослых мужчин влекла неминуемую гибель большинства женщин с грудными детьми и нетрудоспособных стариков. В лучшем случае – исчезновение семьи и рода, как самостоятельной ветви филогенеза при захвате и ассимиляции соседним племенем.

Долгие тысячелетия первобытнообщинного уклада не было насущной необходимости оценивать и отчуждать в добровольном порядке членов своих микросообществ из каких-либо корыстных побуждений. Единственной такой вынужденной причиной можно считать необходимость сохранения и улучшения генофонда. Стабильно повторяющиеся близкородственные браки неминуемо вели к мутациям, наследственным заболеваниям и вырождению племен. Возможно, это и стало первопричиной возникновения традиции компенсировать выдачу невест замуж в соседние племена эквивалентом ее ценности (стоимости) в виде калыма или выкупа. Для спекулятивного завышения реальной стоимости подобных сделок, получения необходимых гарантий их стабильности и нерушимости, вслед за выкупом прижились традиции сопровождения браков приданым имуществом невест, обменом сословными титулами и привилегиями.

Другим важным направлением и самостоятельным механизмом введения в повседневный жизненный обиход понятия и практики оценки людей, стали захватнические войны. Наряду с прочими ценностями, захваченные в плен воины и оккупированное население стали не только дорогостоящим товаром, но и самостоятельным мотивационным смыслом все новых и новых войн, уже спорных и противоречивых по своему характеру, одновременно освободительных и захватнических в общественном сознании противоборствующих сторон.

На мой непрофессиональный взгляд, следует по-новому осмыслить и оценить причинно-следственную связь перехода первобытнообщинного уклада в рабовладельческий. Мне, по крайней мере, спорным представляется утверждение классиков марксизма – ленинизма о том, что бытие определяет сознание и общественные отношения являются результатом развития производительных сил. Приоритет высокой потребительской и меновой ценности (стоимости) человека плавно переместился из первобытнообщинного уклада в последующий, дал ему не только общепринятое название, но и неизбежное смысловое наполнение. Выражение «спрос порождает предложение» не только имеет статус экономического закона, но и является веским аргументом в пользу альтернативного истолкования рассматриваемого нами процесса и механизма смены общественно-экономических формаций. Анализ соотношения численности населения с размерами неосвоенных территорий и находящихся на них природных богатств и доступных жизненных благ, позволяет сделать парадоксальный, на первый взгляд, вывод о том, что у человечества в указанный период был реальный шанс пойти совсем другим путем эволюционного развития. Без войн и насильственного покорения воинствующими этносами своих ближних и дальних соседей, без позорных этапов порабощения и геноцида более слабых и миролюбивых народов. Но, как известно, история не имеет сослагательного наклонения и настойчиво призывает считаться с реальной действительностью. Не только считаться, но и пытаться осмысливать и объяснять ее с позиций истины. Такое объяснение напрашивается само собой. Параллельное осознание человеком своей и чужой ценности, врожденное и инстинктивное доминирование первой над второй сформировали в нем соответствующую парадигму дальнейшего цивилизационного развития. В ее основу было заложено не созидательное освоение свободных территорий, а насильственное покорение и обеспечение контроля над конкурирующими соседями. Все остальное – развитие производств и науки, обустройство быта и регулирование общественных отношений, культура и религия – было отодвинуто на второй план и превратилось лишь в инструменты и способы достижения этой главной цели.