Сравнивать молодежь разных поколений между собой – задача архисложная, практически неразрешимая. И не только потому, что для этого необходимо проанализировать и обобщить огромное количество фактических данных. Ни один человек, поставивший перед собой такую задачу, не в состоянии освободиться от субъективного подхода. Для каждого из нас собственная юность с ее друзьями и близкими, с пережитыми событиями, трудностями и победами, до конца дней будет оставаться самым лучшим временем, когда и трава была зеленее, и небо – голубее. Другая причина – ограниченная возможность применения ретроспективного анализа. О молодежи прошлых поколений можно судить по результатам их жизни. Не только из книг, рассказов, но и опыта личного общения. Деды и бабки моих сверстников были юными в начале двадцатого века, еще в Российской империи; родители – в военное и послевоенное лихолетье; нам посчастливилось учиться и выбирать жизненные пути в годы развитого социализма и расцвета СССР; наши дети взрослели в лихие 90-е, в годы застоя и развала великой страны; внуки – в начале третьего тысячелетия, в суверенных осколках бывшей Родины, близком и дальнем ее зарубежье. Наше поколение не перестает удивляться и не может смириться с предполагаемым финалом сломанной напополам жизни. Утешает, что до него не дожили родители и деды. Дети и внуки надеются на лучшее и пытаются приспособиться. О ценности и стоимости их жизней пока говорить рано. Да и сама ценность утратила былые реальные смыслы и былые общепринятые критерии. Как в такой ситуации совместить и сравнить ценности юности наших дедов и отцов с сегодняшними ценностями наших детей и внуков?! Скорее всего – никак! И все же, не претендуя на абсолютную истинность и объективность, хотя бы вкратце попытаемся в плане поставленной перед собой цели обрисовать особенности формирования системы ценностей в среде современной российской молодежи.

Главным мировоззренческим камнем преткновения для подрастающего поколения россиян, как и в предшествующие столетия, остается непрекращающийся спор «западников» и «славянофилов». Первые продолжают настаивать, что без руководящей и направляющей роли развитых западных демократий реальный прогресс в отстающей России невозможен. Вторые упрямо твердят, что у нашего народа и нашей страны – свой уникальный и самобытный путь развития, свое величие и своя историческая миссия в этом мире. Первые делают вывод, что современному молодому человеку полностью реализоваться в России невозможно и неизбежно предстоит для достижения этой цели эмигрировать в Западную Европу или США. Вторые, наоборот, убеждены, что именно современная Россия – страна безграничных возможностей, нуждающаяся в молодых умах и талантах, истинных патриотах и свежем ветре перемен. Аргументов и с одной, и с другой стороны – хоть пруд пруди. Как флюгер на переменном ветру, преобладающее мнение многократно меняло свое направление. И лишь два последних десятилетия, сначала легкий бриз, а потом и устойчивый свежий ветер с востока, повернул и зафиксировал указатель в правильном направлении. Позиция славянофилов окрепла как никогда. И причиной тому – не социально-экономические достижения и геополитические успехи самой молодой России. Сдвиг произошел на более высоком, цивилизационном уровне. В многолетнее противостояние России и Запада мощным клином вошла новая могучая сила – Восток. В авангарде территориального, экономического, культурного и политического влияния стремительно развивающихся азиатских государств оказался наш южный сосед, полуторамиллиардный Китай. Современный мир действительно стал многополярным. Даже самые закоренелые «либералы» усмотрели в этом явлении для России реальный шанс на передышку и перезагрузку. Мы не догнали, не перегнали и не победили Запад. Наши несостоявшиеся амбиции были чудесным образом спасены – у США и Европы появился новый стратегический противник, вектор противостояния сместился в сторону Поднебесной. Псевдопатриоты, коммунисты, сталинисты и прочие маргинальные сторонники славянофилов одновременно воодушевились и напряглись совсем по другому поводу. Они искренне гордились, что коммунистическая идея усовершенствовалась и почти реализовалась, пусть и не в колыбели социалистической революции, а в бедном и отсталом Китае. И этот факт должен стать не только упреком, но и уроком для предавшего былые идеалы и повернувшего в сторону капитализма российского общества. Параллельно, всех испугала перспектива попасть в экономическую, финансовую и какую-нибудь другую зависимость от могучего юго-восточного соседа. После десятилетий идеологического и политического лидерства среди советских республик и социалистических стран Европы, оказаться в статусе «младшего брата», пусть великого и стремительно прогрессирующего, но все-таки иноверного и малознакомого Китая, совсем не хочется. Да и сам он, по-восточному вежливо и деликатно, но твердо и убедительно дает понять, что быть рядом, еще не означает быть вместе.