Я часто думаю, что было бы, если бы мальчик поднялся на охотничью вышку. Мужчину, который там скрывался, наверное бы, спасли. Вызвали бы полицию, скорую, пожарных. И он бы прожил ещё много лет. И эта история, возможно, сделала бы его знаменитым. И он бы снова нашёл работу. Или работа нашла бы его сама. И у него появилась бы семья. И у них родился бы мальчик. Он любил бы с папой гулять в лесу. Любил смотреть в небеса. И не боялся высоты. И мечтал бы залезть на охотничью вышку и посмотреть на мир свысока. Кто знает, как сложилась бы жизнь умершего мужчины, если бы он, или кто-то ещё принял совершенно другое решение. И заново смешались карты.

Но мальчик не поднялся на охотничью вышку. И события пошли своим чередом. Вольфганг умер через несколько дней в полном одиночестве голодной смертью. Последнее, что он слышал, был шум ветра, треск веток, шорох листьев, сладкий запах влажной травы и пропитанных мочой досок, на которых он неподвижно лежал, крики ночных зверей и уханье сов.

Перед смертью записал историю в своём дневнике. О мальчике, который мечтал достать до самого неба. Потрогать облака. И остаться там жить навсегда. Через несколько лет одна из газет нескромно напечатала выдержки из этого дневника и её даже не остановили неприятные физиологические подробности. Обыкновенная магия.

Каждая страна порождает свои истории. И эти истории пометили карту моей жизни. Обозначили границы. Тёмные места. Болота с нездоровой атмосферой, где испарения коллективного страха смешались с привнесёнными миазмами и создали совершенно индивидуальный парфюм – моей собственной жизни.

И этот парфюм, как неподдельный аромат, запах моего нового тела, ковёр-самолёт, определил траекторию движения над новым неисследованным ландшафтом. Потому как то, что случается с тобой в первый раз – впечатления, слова, прикосновения – выжигают клеймо твоего образа жизни. Они формируют особую структуру существования с его вмятинами и выбоинами, наростами и отшелушиваниями, особую чувственность и телесность образа жизни, как в картинах абстрактных экспрессионистов. На которые хочется не только смотреть, но и потрогать.

Так в кромешной тьме нового предназначения прочерчивается путь. Этот путь петляет. Ныряет туда и сюда, как туннель, прогрызенный червями. В кромешной тьме неизведанных территорий живут люди. А может быть, и не люди. Совсем не люди. И ты слышишь их приглушённые голоса. Их язык становится всё более и более понятным. Он пульсирует толчками. Необъяснимо и душераздирающе. Обыкновенная магия.

Я вслушиваюсь в их тихий голос. И мне кажется, что всё больше и больше узнаю в них свой собственный голос. И этот голос рассказывает чужие истории.

Для тех, кто там не был. И это навсегда.

Какая удивительная штука человеческий голос! Голос может держать аудиторию, контролировать массы и регулировать эмоции. В нём содержится огромная сила, которая может стать оружием. Голос – это мощное средство, которое позволяет нам управлять людьми и властвовать над окружающим миром. И свободно самовыражаться.

Однажды я шла по гладкоасфальтированной пешеходно-велосипедной дорожке в направлении Бремена. Без определённой цели и не спеша. Навстречу мне шёл бомж. Перед собой он толкал большую товарную тележку, доверху забитую всяким барахлом. Он шёл и орал во всё горло. Вместо членораздельных слов издавал клокочущее-бурлящие звуки с хрипотцой и отхаркиваниями, при этом слюна разлеталась на все четыре стороны. Казалось, он ничего не замечает и проходит сквозь стены. Вокруг него как бы образовался круг неприкосновенности, нейтральная земля, переступить через которую не мог никто.