Александр скрипнул зубами:

– Совсем ты меня, старый хрен, зарезал. Мало того, что оно биоформ, так оно еще и баба.

– Баба, баба, Саша. И красивая, скажу тебе, баба. Можешь ее даже трахнуть, – Кривцов заржал, – они это уже умеют. Только детей рожать еще не научились. Но насиловать не советую, она десятерым, таким как ты, пачек накидает. Впрочем, вы поладите.

Александр сплюнул:

– Тьфу ты, охальник.

Вконец обозленный, он заложил крутой вираж, целясь поближе к кровле. Флаер вспорол воздух, медные листы задребезжали. С удовольствием выслушал ругань диспетчера насчет старых козлов, впавших в детство.

Молодой парнишка, пилот челнока, взялся, было помогать – подключать многочисленные коммуникации скафандра. Александр зарычал:

– Предохранительную чеку привода пиропатрона на своем кресле выдерни. А то тебе задницу вместе с креслом размажет. Развел хлев.

Испуганный парень выдернул металлический стержень с красным флажком на конце, передал его не менее испуганному технику и погрозил ему кулаком.

– Извините, Александр Петрович.

Александр удивился:

– Откуда меня знаешь?

Парень, устраиваясь в пилотском кресле, вздохнул:

– По учебникам, чиф. Ваши высадки вошли в курс практической подготовки.

Александр хмыкнул:

– Вошел в анналы, надо же. Зажился уже видно.

– Пилот суеверно сплюнул:

– Типун вам на язык, чиф.

Челнок вырулил на старт. Александр вполуха слушал переговоры пилота с командным пунктом:

– Я челнок полста третий. Прошу разрешения на взлет.

– Полста третий, взлет разрешаю. Взлетайте на ВРД, вертикальный старт из третьей курсовой зоны. Время подлета девять минут. Включение маршевого двигателя вручную. На высоте пятьдесят километров – вход в режим автоматического управления и курсовая коррекция. Счастливо!

Тонкий звенящий вой воздушно-реактивных двигателей проникал даже сквозь шлем. Пилот набирал обороты, удерживая многотонную машину на тормозах. Вот он отпустил их, челнок двинулся, быстро набирая скорость. Понеслось навстречу пустое пасмурное небо, линия горизонта ушла вниз. Хлопнули, закрываясь, створки шасси. Земля за бортом приобретала геометрические очертания, тонула в голубоватой дымке.

Заверещал зуммер маркера, раздался голос бортового компьютера:

– Судно в зоне старта, выход на вертикаль.

Пилот включил маршевый двигатель, резко задрал нос челнока. Александр почувствовал себя комаром, усевшимся на артиллерийский снаряд – так огромна была мощь машины.

Автомат монотонно отсчитывал перегрузку. Александр рассеянно следил, как в выпуклой сфере обзорного зеркала уходит вниз земля. Края ее выгнулись чашей, сверху обступало черно-фиолетовое небо.

В телефонах раздался веселый молодой голос:

– Полста третий, вы в створе. Курс без отклонений, полет в режиме прямой космогации, управление по программе. Дозаправка на танкере номер восемнадцать. Шлюзоваться будете в первой секции, шлюз номер пять. Дальше за вами будут присматривать диспетчеры сопровождения.

Замигали проблесковые маяки автоматического танкера, висевшего на суточной орбите. Россыпь звезд выглядела как праздничный фейерверк. Здесь они были свои, домашние, совсем не такие, как в дальнем космосе. Челнок осторожно заходил к заправочной воронке на конце короткой ребристой трубы, заключенной в сетку амортизаторов. Это было сложно – на челноке не было маневровых двигателей. Управление осуществлялось с помощью гибкого сопла маршевого двигателя.

Стыковка шла в автоматическом режиме и шла неважно – подсело питание импульсных излучателей воронки. Пилот лихорадочно возился с ручным корректором. Александр понимал его состояние – вернуться на второй заход не позволяла гордость, а сейчас не очень получалось.