Опять холодные осенние дожди,
Сойдя с небес, запрУдили округу,
И в лужах суетятся пузыри,
Размером обогнать стремясь друг друга.
О, как надменно пыжатся они -
Те, кто урвал всех больше кислорода.
И стерегут сокровища свои,
Пока не обратятся снова в воду.
Ведь нет для них важнее ничего,
Чем вознестись над мелочью пузатой.
Плывут себе, не ведая того,
Что через миг полопаются гады.
Им ничего другого не дано,
Рождённым в грязной луже мирозданья.
Зачем смотреть в открытое окно
На эти бесполезные созданья?
Приятнее наверно подремать
Под шум дождя и сумрак непогоды.
Но как смешно за теми наблюдать,
Кто возомнил себя венцом Природы.
Династический брак
(оптимистическая трагедия)
В столице с утра веселится народ.
Ведь там королевская свадьба идёт.
Султан Сулейман и король Растиньяк
Венчали детей в династический брак.
Настанут спокойные вновь времена.
Исчезнет раздор и утихнет война.
Союз сей – залог для грядущих побед,
Хоть отпрыскам нет и двенадцати лет.
Средь верных вассалов, в угаре хмельном,
Правители вместе сидят за столом.
А принц и принцесса остались одни,
Чтоб ближе друг дружку узнали они.
Что делать подросткам на взрослом пиру?
Пусть лучше они поиграют в игру.
При детях оставлен лишь раб-сарацин -
Немой и послушный мулат Саладин.
Огромный и тёмный. Приплюснутый нос.
Он верен султану, как преданный пёс.
Тесак на ремне и охотничий нож.
Охранника лучше ты вряд ли найдёшь.
Не спал Саладин целый день и всю ночь.
Он сдохнуть готов за султанскую дочь.
Нет стража надёжней, чем верный болван.
Спокойно пирует султан Сулейман.
Но дети, увы, неспокойный народ.
В игре назревает крутой оборот.
Легко разговор превращается в крик,
Когда к возраженьям никто не привык.
Султанская дочь не жалела ногтей,
Но принц оказался невесты сильней.
Не справиться с принцем один на один.
Как кстати, что рядом мулат Саладин.
Принцессам невеж не пристало терпеть.
Таким лишь одно наказание – смерть!
На принца рукой указала Лэйла
И пальцем по шейке своей провела.
В столице с утра веселится народ.
Ведь там королевская свадьба идёт.
Средь верных вассалов, в угаре хмельном,
Правители вместе сидят за столом.
Весь день и всю ночь двое новых друзей
Смеялись и пили за счастье детей.
А в "детской", закончив с невежей дела,
Вдова молодая беспечно спала.
Животное
Бесшумно, по газонам с высокою травой,
Домашнее животное идёт к себе домой.
Животное устало и очень хочет жрать.
Две ночи миновало, как он ушёл гулять.
Он мирно, в полудрёме, на пуфике лежал,
Когда его на волю природы зов позвал.
На подоконник прыгнул, оставив тёплый пол,
И сетку от москитов когтями распорол.
Прокушенные ухи и расцарапан нос,
А хвост ему, от скуки, отгрыз бездомный пёс.
У школы, там, где дети, он чудом не подох -
На опалённой шерсти чернеет слово ЛОХ.
Но вот к подъездной двери животное пришло.
Знакомый двор и скверик. Знакомое окно.
И на карниз забравшись практически без сил,
Он поднятою лапкой впустить его просил.
Назойливую харю хозяйка прогнала.
Узнать в облезлой твари любимца не смогла.
Прощай уютный пуфик и мисочка с водой.
Удачи тебе, Мурзик, весь мир перед тобой.
Божественный ветер
(камикадзе – божественный ветер)
Штурвал самолёта зажатый в руке
И голову кружит хмельное саке.
Ещё до рассвета, под пенье винтов,
Божественный ветер взлетит с островов.
Он стаей крылатой помчится туда,
Где дремлют на рейде большие суда.
Чтоб в утреннем небе, оставив свой след,
Увидеть, быть может, последний рассвет.
Всё ближе и ближе отмеченный порт.
Легко умирать, если ты уже мёртв.
Когда вдалеке, прямо перед тобой,
Японское солнце встаёт над водой.
Внизу засверкали зениток огни.
Увы! Слишком поздно проснулись они.
Как ангелы смерти, с небесных вершин,