– Нет, что вы, госпожа! Всё хорошо. Разрешите, я продолжу работу? Нужно поспешить, ведь вы должны отдохнуть и к вечеру быть прекрасны.

– Тьянка, ты же знаешь, что можешь рассказать мне любое горе. Я попытаюсь помочь.

– Я… я… – стала заикаться девушка, кидая затравленные взгляды по сторонам.

Возможно, хотела придумать отговорку, но совесть не позволила, и она виновато опустила голову.

Ивонет поняла, что беда, приключившаяся с девушкой, серьезная, и она должна… нет, просто обязана об этом знать. Но, не понимая как разговорить запуганную девушку, напустила на себя серьезность и уперла руки в бока, копируя мать:

– Или ты рассказываешь, что случилось, или я… запрещаю мне помогать!..

Испуганный взгляд Тьянки, в котором появились слёзы, заставил Ивонет смутиться:

– …Прости, я не должна лезть, если ты не желаешь, – принцесса повернулась спиной к служанке. – Делай, что должно, но знай: ты всегда можешь мне довериться.

– Вы слишком добры, леди Ивонет. Спасибо.

Когда душное платье наконец стянули, а из волос вытянули последнюю шпильку, Ивонет вздохнула с облегчением. Принесли горячую воду и до краев наполнили ванну. Принцесса с наслаждением опустилась в нее и долго нежилась, прогревая уставшие мышцы. Дорога была слишком долгой и утомительной. Казалось, что они вечно будут куда-то ехать и покачивания кареты никогда не закончится. Хотя Ивонет была не против. Она так мечтала вырваться из душного замка, что с наслаждением и невероятным восторгам созерцала мир через узкое окошко. И при каждом привале стремилась вобрать как можно больше впечатлений.

Пока не видит мать, смогла украдкой окунуть босые ножки в прохладном ручейке. Попытаться поймать стрекочущего жука, чтобы поближе рассмотреть его черный панцирь с зеленоватым отливом. Нарвать букет дивных цветов, из которых потом наплела чудесные венки. Жаль только, что мать не оценила и гневно растоптала цветочное украшение изящными туфельками. Неважно. Мир всё равно казался чудом, и девушка это чудо с радостью принимала.

Тьянка успокоилась, к ней вернулась уверенность и улыбка, и они уже беззаботно болтали о всякой ерунде.

– Тьянка, как думаешь, я понравилась королю?

Служанка, водившая мочалкой по девичьей спине, вздрогнула:

– Безусловно, вы не можете не очаровывать. Король Минфрид просто без ума от вас.

– А что скажешь насчёт выходки Лимы?

– Неосмотрительно кусать вашего жениха, – улыбка Тьянки стала шире. – Но ей простительно: она зверёк и не понимает, что можно делать, а что нет.

Ивонет слегка приподнялась, её плечи напряглись:

– А каким король Минфрид показался тебе? Что ты о нём думаешь?

– Я? – растерянно спросила девушка, и мочалка всё же выпала из её рук.

– Ну отвечай, чего притихла?

– Он красив, – осторожно начала служанка. – Высокороден, невероятно галантен…

– Нет, я хочу понять, что он за человек, каков он внутри.

– Внутри? Госпожа, я не понимаю, чего вы хотите от меня. Моя роль – помогать вам, а не сплетничать. Я понимаю вашу обеспокоенность и тревогу, но будьте уверены: вы в надёжных руках.

Ивонет очень хотелось в это поверить, но сомнения царапали, напоминая, как Минфрид отшвырнул от себя Лиму и как лицо его перекосило от гнева.

Тьянка сняла намокшие перчатки, вытерла насухо руки и, только надев новые перчатки, помогла Ивонет выйти из ванны. Насухо промокнула холстиной. Одела сорочку и поиогла улечься в постель. Пожелала добрых снов и ушла в соседнюю комнату разбирать вещи.

При том в движения служанки вернулась порывистость и сухость, а на лицо легла тревога, словно разговоры о короле Далирии её угнетали.

Разбираться в чувствах Тьянки уже не было сил и желания, поэтому, укутавшись в пушистое, пахнувшее вереском одеяло, она довольно быстро уснула. Ласка перетекла из корзины на подушку и свернулась рядом с её щечкой.