мёртвое
чтобы ещё раз однажды не вывезти…
чтобы ещё раз однажды не вывезти
происходящее мой сосед
гасит в квартире свет
и вешается без задней мысли
фото в рамке где мы с ним
где то на юге России
лыбу давим как идиоты
чернеет по краю
…не ведают что творят…
…не ведают что творят
по принципу эха жили
их возвращают в ад
за собственные мысли а не чужие
за святость и мрачный склад
ума грибы баллистики
горизонт полнят
клятва глухой отчизне…
клятва глухой отчизне
зима не видать ни зги
соревнуются в атлетизме
высохшие мозги
сердце обнять – как пусто
по шею в грязи готовы
отличается смачным хрустом
комната иеговы
там целой проблемы мало
кто закон кто лихой бандит
всемирное одеяло
порвано и смердит
пошлое дошколят
в причастии и глаголе
разулись и так глядят
что ком возникает в горле
атласный приёмник и музыка из девяностых…
атласный приёмник и музыка из девяностых
представление Шопенгауэра в тесной комнате дум и лени
дошкольник скрывает свой возраст и фото
неожиданней божественного появления
и призрак роняет предметы не находя должностного места
среди начитанных но «надувных» гостей
с холода о**в неврастеник слова путает
так и ангелу рядом с людьми
тоже не интересно
я навсегда запечатан в это…
я навсегда запечатан в это
я вечно свободен от
слов не вытянешь из куплета
в человеческий обиход
в рамках обычая вектор
в угоду свободной стае
выключит космос прожектор
когда мы разумнее станем
осень загнется взорвется лето
закроется грязный рот
я всегда запечатан в это
я вечно свободен от
…чтобы всё это наконец закончилось…
…чтобы всё это наконец закончилось
отправная точка – грязная московская улица
потеря ценностей прочит победу над
собой – отныне везде спотыкающийся суррогат
тень сутулится озверев
играет контуром преследует по пятам
дабы не видеть свет —
потомкам заманчивое наследство
и лишь движение по ультразвуку —
не портит сердце не точит ум
я делаю шаг протягивая в вечность руку
чтобы закончить всё самому
этим животным присущ расчет…
этим животным присущ расчет на деле в рассудке хаос
есть что-то отталкивающее и бесподобное в чертах их морд
единственное что мне всегда в них нравилось
так это способность преодолеть комфорт
буднями покалеченные праздниками вознесённые
от жаркой зимы до весенней стужи
они п**дят без умолку иногда грустные иногда весёлые
и на любое «плохо» у них есть пример как бывает хуже
эти животные смотрят в будущее прошлого сторонясь
расхлёбывают проблемы расхваливают дилеммы
в горящих глазах интерес – погоня за малым – власть
племени над одним
одичай вовсю заблуждайся ври…
одичай вовсю заблуждайся ври
сам себе словно не трогает изнутри
детской ручонкой кишечник гастритной позы
страдание без вреда и пользы
подчиняй молись чтобы было пусто
место для будущего иисуса
будущее всегда – отчитает иль наградит
кусочек земли а на ней гранит
воодушевись другого нам не осталось
самую радость самую малость
тОлпы у паперти как будто предрешена
их жизнь но двери закрыты и тишина
вот это я понимаю крутое пике…
вот это я понимаю крутое пике
колокол сверхдержавы дразнится вдалеке
ватные ноги рядом галдят отбросы
золото нагревается в кулаке
выходной же про**ан остался пуст
ничем не помогает хвалёный Пруст
мозг окисляется терпит фальшивый лоск
из сердца лезет зелёный куст
секунды жизни и о чем я сейчас жалею
молчание дерева грохочет на всю аллею
толпа превращается в сад камней
и что-то похожее на оранжерею
на паре прохожих чувств не поймать меня…
на паре прохожих чувств не поймать меня
к капитализму не приучить
в жмурки режется аристократия —
не видит снов
я представляю их бесполезными —
посмертный чин
от претензии до возмездия
семнадцать слов
наверное вздёрнутым быть на рее