слова что высекут на груди их непослушные детки
отчуждение леса надменность корявых гор
залиться об***риться и в мутабор
цвет беспощаден витиеватый узор обоев
глубже проникает в аптечных ковбоев
слэнговый ор под типичный английский бас
прикалываться с настоящего – не про вас
время цЫгана и всей его грязной рати
он не видит смысла в государственном аппарате
под разным замком через одного знакомый
эта улица обслуживается языком
хранитель прекрасного ссыт прямиком в штаны
но ровно стоит остальных штормит
улыбается мило говорит по ходу дела
пора валить на природу
страна начинается с травмы таланта…
страна начинается с травмы таланта
с игры атланта верящего в судьбу
даже за долю правды не приходится драться и странно
что у меня ещё ценника нет на лбу
страна начинается грязно
безвылазно и заразно
болезнью лесов и болот
цепью на толстых корнях
начинается просто ради
шуток глупых из старых книг
где у песни танца короткого тоста
один золотой проводник
и может бремя одно на всех
хоть не всегда узнаваем глас
трезвой памяти и рассудка
страна начинается с нас
по местным водам горючим ядом…
по местным водам горючим ядом
остатки дельфиньей злобы
в укор всем модам что лживо рядом
до забвения от утробы
лютейшей сдачи в чернейшей ночи
дыхания гром и треск
я жду иначе и вру короче
предупреждением от чудес
черпает силы с небесной свиты
тело квартирной позы
о как красивы и ядовиты
дельфиньи слёзы
пронзительные взгляды тысяч звезд…
пронзительные взгляды тысяч звезд
в пространстве познают самих себя
светом отраженным от предметов
глаза отныне не способны развенчать
миф о доблести и духовной прыти
столетия изгнанники судьбы
в невидимом пророке жизнь искали
и ведь нашли и стали полагать
что только так и выглядит свобода
природа как конфликт души и плоти
в чертоги разума пытаясь уместить
вечную проблему жалких смертных
сколько знаний вы ещё нам дать готовы?
в стандартных позах дьявола и бога
двумя руками жадно загребая
тот и этот мир
лодочник сгребает листву с поверхности воды…
лодочник сгребает листву с поверхности воды
и на ломаном итальянском говорит холода близко
в этот вечер к Сене выходят бедные семьи
чтоб из неё умыться и восславить образ капиталиста
в лодке тепло полом пальто выстлано
вдалеке кто-то поёт голосом Паваротти
помните в любой жизни понимание её бессмысленно
тут только человек ошибается на повороте
ногами вперед несут…
ногами вперед несут
твоих представлений груду
счастье оно такое —
шепчет призраком в коридоре
мне бы весну по градусу
я в ней ковыряться буду
до зуда в висках до боли
точно червяк на поле
ночами почти не спят
думают о грядущем
счастье – считай прямая —
быстрый размяться способ
ты независим был чист и свят
в погоне за самым лучшим
кривляется в приступе знания
человеческая особь
для тебя горит синий айсберг в небе…
для тебя горит синий айсберг в небе
в столь поздний час светофоры отключены
и лезут на улицы отшельники и отребье
звезды ведут себя так будто обручены
я тоже застрял по эту сторону моря
вокруг маяка обмотав калёный якорь
и только с количеством алкоголя
понимаю насколько мы обречены
для вас этот ад и все его тихие черти
с глазами как у преступника средней прозы
в моем положении время приводит к смерти
но даже двум луковицам не вызвать слёзы
моральные проблемы…
моральные проблемы у человека начались когда он захотел почувствовать
себя частью истории и многие попали в наиглупейшее положение «я вас
понимаю но не согласен»
глупости все простить…
глупости все простить – прыжок из гроба
ницшеанство тебя нагнёт или повесит
четыре негра несут от бога
инженера – француза внешне
он думал вечность его животное
с именным поводком из стали
добытое золото (каждый фунт) —