и шлюхи спали

как

младенцы.

к чему б ни прикоснулся

надеваешь свою рванину в старой нью-орлеанской

меблирашке,

вместе с кладовщицкой душонкой,

затем катишь зелененькую тележку мимо продавщиц,

которые

тебя не замечают, эти девчонки мечтают о добыче

покрупнее своими крохотными прямоугольными

умишками.

или в Лос-Анджелесе, возвращаешься с работы

в экспедиции склада

автомобильных запчастей, поднимаешься на лифте

в 319-й и находишь

свою женщину – растянулась на кровати, бухая к

6 часам вечера.

ты всегда был растяпой, выбирая их, тебе вечно

доставались

объедки, шизы, кирюхи, глатокеши.

может, лучшего ты не заслуживал, а может, лучшего не

заслуживали они.

ты шел в бары и там находил новых кирюх, глотарок, шиз.

им стоило лишь показать тебе пару хорошо вылепленных

лодыжек в

туфлях на шпильках.

ты громыхал по кроватям с ними вверх да вниз, словно

обнаружил

смысл

существования.

затем настал тот день на работе, когда приказчик Лэрри

подошел по

проходу с жирным брюхом своим и глазками-пуговками,

Лэрри всегда

громко топал ботинками на кожаной подошве и почти

всегда

насвистывал.

перестал свистеть и встал у твоего экспедиторского стола,

за каким ты

работал.

и тут начал раскачиваться взад-вперед, была у него такая

привычка, и вот

он стоял и качался, наблюдая за тобой, он был одним

из этаких шутников,

знаете

ли, потом засмеялся, тебе было паршиво после долгой

чокнутой

ночки, побриться забыл, рубашка драная.

«в чем дело, Лэрри?» – спросил ты.

и тогда он сказал: «Хэнк, к чему б ты ни прикоснулся, все

превращается в дерьмо!»

и ведь не поспоришь с ним насчет этого.

мойка машин

вылез, парень сказал: «эй!» – подошел ко

мне, пожали руки, сунул мне 2 красных

талончика на бесплатную мойку, «еще увидимся», —

сказал я, перешли с женой на

пятачок, где ждут, сели на лавочку снаружи.

подошел, прихрамывая, черный, сказал:

«эй, дядя, ну как оно?»

я ответил: «отлично, брат, сам-то как?»

«без проблем», – грит он и отваливает

протирать «кэдди».

«эти люди тебя знают?» – спросила жена.

«нет».

«а чего тогда с тобой разговаривают?»

«я им нравлюсь, люди меня всегда любили,

таков мой крест».

тут нашу машину домыли, парень махнул

мне тряпкой, мы встали, подошли

к машине, я сунул ему доллар, мы влезли, я

завелся, распорядитель подошел

к нам, здоровый кабан в темных очках, огромный просто,

расплылся в ухмылке: «рад тебя видеть,

дядя!»

я улыбнулся в ответ: «спасибо, но весело-то у тебя,

мужик!»

я выехал на трассу: «они тебя знают», —

сказала жена.

«конечно, – ответил я, – я там уже бывал».

мигание ставок

служитель автостоянки Бобби был смешным малым,

постоянно острил, ржал, у него

это хорошо получалось, он был оригинал,

иногда мне бывало погано, и

я слушал Бобби и

оживал.

не видел его 3 недели, спросил

других служителей, но они не знали

или принимались что-нибудь сочинять.

сегодня подъехал, а Бобби

на месте, форма мятая, просто

стоит и все, пока остальные

работают.

подошел к нему, он вроде бы

меня узнал, потом заговорил: «достало

меня сюда ехать, аж 3 часа

добирался!»

он не смеялся, вдруг как-то весь

растолстел, пряжка на ремне