Марина Глебова погружена в поэзию, живёт её духом, её образами и символами. Образ волчицы, образ шитья по живому с помощью волшебной иглы, образ слияния с природой в чувственном мироощущении, образ разума, руководящего поэтическим поиском, образ музыки, уносящей человека в божественные выси – всё это присутствует в поэзии Марины Глебовой. Разнообразие этих представлений создаёт для поэтессы состояние душевной неуверенности и неудовлетворённости своим творчеством. В стихотворении «Неуверенность» Марина пишет об окружающих её вещах, явлениях, о состояниях своего сознания как о потоке впечатлений, стихии «жизненного мира» (это термин известного философа начала ХХ века Эдмунда Гуссерля), в котором человеческий дух и природная среда взаимодействуют, диалектически влияя друг на друга. Неуверенность зрения, жеста, слуха, фраз отражает поэтическое напряжение духа, который ищет своего выхода в красивом и значащем стихе. Посмотрите и поймите, что такое поэтический поиск, как его понимает Марина в следующих строках:

Неуверенность в выборе. Бредни химер.
Восхожденье по шатким, прогнившим ступеням.
Вечный страх, что ничья не откроется дверь
И никто не простит мне неточность сравнений.
Пробираюсь в причудливом хаосе фраз,
Чтобы мысль добела раскалилась от тренья.
Неуверенность – и исчезает свеченье:
Мысль, как будто струна, натянулась и оборвалась.
Неуверенность – след моего бытия,
В каждой строчке и звуке спешит воплотиться.
«Пахнет воском метель», «вдохновенно цветёт медуница» —
Вот, пожалуй, и всё, в чём сегодня уверена я.
(33 стихотворения, с. 9–10.)

У некоторых поэтов неуверенности в их душах и умах совсем нет. Они уверены в том, что их стихи хороши. И потому иногда они выступают добровольными редакторами и цензорами других поэтов – даже если их об этом никто не просит. Они тем самым, как им кажется, борются за красоту поэзии, за честь поэтического творчества. Они часто дают односторонние оценки и стихам, и поэтическому творчеству поэтов, сами мало что понимая в них. Чтобы понимать поэзию, надо понимать душу её творца, ибо всё возникает из его ума, сердца, чувств, из жизненного опыта поэта. А для этого надо чувствовать культуру души человека вообще, но понимать, что души у всех разные. Если образно сравнить поэтов с птицами, то очевидно, что все птички поют по-разному. Одни чирикают примитивно как воробьи, другие что-то невнятное щебечут как скворцы, кукушки всю жизнь долдонят об одном и том же, поэты-канарейки имитируют пение соловья.

Птички ещё и питаются по-разному: кто-то падалью, кто-то насекомыми, кто-то семенами растений. Они ещё и летают по-разному: кто мощно и стремительно на большой высоте, кто бесшумно и низко над землёй, кто-то выделывая в небе замысловатые и красивые фигуры. Так и в поэзии присутствует разнообразие имён, стилей, способов создания стихов. Как писал в своё время великий поэт Шота Руставели, «кто два-три стишка скропает, тот, конечно не певец. Пусть себя он не считает покорителем сердец. Ведь иной, придумав глупость, свяжет рифмою конец и твердит как мул упрямый: «Вот искусства образец!» Эти мысли поэтического классика касаются не только написавших немного стихов людей, но и тех, кто пишет, не покладая рук и не давая покоя своему уму, по десять-пятнадцать поэтических книг за свою жизнь. Важно помнить не сколько пишет поэт, а как и зачем, важно качество его продукта творчества.

Поэзия Марины Глебовой разнообразна. В ней есть и подражание символистам, и устремления к классическим формам стихов, и образно-символические картины, созданные умом и сердцем, и меткие афористичные мысли. Неуверенность и сомнения в качестве написанного порождаются и сложностью и противоречивостью мироздания, и многообразием форм в языке.