Каждый день Неля выгоняла гусей пастись на берег. Однажды там появилась большая бродячая собака, погналась за гусыней, затем набросилась на Нелю. И снова Тега смело встал на защиту. Шипя и хлопая крыльями, он бил, нападал на пса, и тот ретировался. Неля увидела в своём Теге настоящего защитника.

Гуси любили эти прогулки и охотно щипали зелень, искали в намытом водой песке какие-то ракушки… Интереса к воде, к счастью, серые не проявляли и на реку не уплывали. А вот погулять по чужим огородам им, ой, как нравилось! Стоило маленькой пастушке чуточку зазеваться, и они уже «собирают там урожай».

Особенно часто они наведывались в хозяйство тётки Белохи. Ухоженный, со множеством гусиных вкусностей, да ещё и не огороженный от реки, огород так и притягивал к себе гусиное семейство. Гуси нещадно трепали, щипали, топтали всё растущее в огороде тёти Шуры. Тега, как истинный вожак зорко наблюдал за всеми, всегда шествовал во главе своего стада.

К осени гуси стали совсем взрослыми. Крупные, крепкого телосложения, с оранжевыми клювами и ногами, хорошо развитыми крыльями… И однажды они во главе с Тегой неожиданно поднялись в воздух и улетели со двора. Случился целый переполох. Испуганная Нелина семья не знала, и никто не подсказал, что крылья птицам надо бы подрезать. Все думали, что потеряли их навсегда.

Маленькая пастушка бежала по улице, и, плача, громко звала: «Тега, Тега!» И вдруг, раздалось громкое гоготанье, и Тега появился в конце улицы, ведя за собой стадо. Вожак не подвёл подружку и вернул всех домой.

Приближались холода. Неотвратимо наступало время забоя гусей. С этой целью пригласили дядьку Васю Перца. Именно он исполнял роль резника и забивал свиней, бычков и даже коров для всей улицы. Дети слышали об этом и побаивались его. И Неля сразу поняла, зачем он пришёл к ним. Для неё это было страшным ударом. Да, гуси лишили её возможности играть со сверстниками, ей часто доставалось за их набеги на чужие огороды, доводили до слёз… Но они стали друзьями! Особенно дорог Тега!

Словно чувствуя беду и понимая ситуацию, он жался к Неле, как будто теперь он просил у девочки защиты, тревожно глядел ей в глаза, беспокойно гоготал… И Неля, сжав кулачки, со слезами на глазах, решительно сказала своей грозной тёте Марии: «Тегу я Вам не отдам! Я не буду есть мяса гусей, пусть вам больше достанется. Но Тега будет жить! Он мой друг, мой защитник». Она крепко обняла и прижала к себе доверчиво застывшую в объятьях птицу.

Тётка удивлённо посмотрела на гусака, племянницу… И увидела в её глазах такую решимость и отчаяние, что сердце её дрогнуло, тётины глаза, может быть впервые, потеплели. Она сдалась под натиском и великодушием маленькой защитницы. И гусак Тега остался жить!

– Ма-ам, а у Мурочки будет отдельная комната?

– Какая ещё комната? – раздражённо спросила мама. Она перекладывала вещи из шкафа в коробки, сортировала их, морща лоб.

– Ну, мам, ты же говорила, что теперь у всех будет по комнате: у вас, у Миши, у меня… А у Мурочки?

– Что ты болтаешь! Иди, займись чем-нибудь, не мешай. О, Господи, послезавтра переезд, а ничего ещё не собрано!

Катя подхватила кошку, потащила её в свой угол. Та вырвалась из рук, прыгнула на стул; села, недовольно облизывая задравшуюся шерсть. Девочка по-взрослому поджала губы и горестно вздохнула:

– Что за жизнь! Папа кричит, мама ругается, даже ты злишься! – она наклонилась к Мурке, погрозила ей пальцем. – Ты же белая домашняя кошка, а не пантера какая, значит, должна домашниться, а ты по стульям прыгаешь и хвостом метёшь!