Подрастают поколения

новых, молодых лесов,

лишь военное затмение

не прибавило кустов.

Но живучий русский лес,

к солнцу тянется и к счастью,

голубых своих небес

он сторонник, не несчастья.

1987

Спасение

Зима летает над землей

и май к себе не подпускает,

природа заодно со мной -

она меня не отпускает.

Я от природы – плоть и кровь,

частичка не людского мира,

и убеждаюсь вновь и вновь -

природный я посланец в мире.

Пишу в лесу, деревья рядом,

они диктуют мне слова.

Иголки кажутся мне садом -

в лесу живет моя строфа.

И вот меня спасли деревья:

березы с белою корой,

у них справляла новоселье,

и перешла я в мир лесной.

Мне трудно жить среди людей,

коварство их мне не понятно,

и снег, и лес в сто раз милей,

а среди них и мне занятно.

Теперь я поняла отца:

он в сад бежал от всех людей,

и был до самого конца

среди деревьев, птиц – сильней.

Как "рак" его в болезни грыз!

Он добирался в сад больным,

он видел в этой жизни смысл:

чтоб быть живым, чтоб быть живым!

Он много боли перенес,

не стал известным он поэтом,

но жил в своем он мире грез,

и я люблю его за это.

Так вот когда писать я стала!

В год смерти своего отца!

То моя очередь настал -

ей буду верной до конца.

И пусть стихов чужие волны

идут печатною рекой,

мои стихи садятся в челны -

плывут природною волной.

1987

Гладиолусы

Гладиолусы зеленые

распустились на ветвях,

И деревья, в меру стройные,

изменились на глазах.

Очень милые бутончики,

чуть проснувшихся листов,

И похожи листьев кончики,

на раскрытый клюв птенцов.

Только их деревьям -

матушкам прокормить легко листки,

Как волне бежать по камушкам,

их пути всегда легки.

Прихожу я, к их беспечности

посидеть на берегу,

И вдыхаю воздух вечности,

и снимает лес беду.

Вспоминаю день Победы,

огонь вечный сквозь звезду,

Он возносит искры света

для салюта в черноту.

И мерцали эти искры

в поднебесной вышине,

В честь погибших здесь на Истре,

в честь погибших на войне.

И сходились все живые

посмотреть салютный блеск,

Разносился над землею

от салюта звонкий треск.

Набегал могучий ветер,

холодом пронзал людей,

Искрами в народ он метил,

и в лесах шумел быстрей.

День Победы был вчера,

а сегодня тишина,

И бурлит моя река,

и спокойно спит листва,

И ко мне с небес спустилась

синеглазая мечта,

Вся спокойствием укрылась -

не растает до утра.

10 мая 1987

Орган

Густой, бодрящий звук органа

летит по воздуху к ушам,

легко залечивает раны,

всех москвичей или рижан.

Органа звуки не стареют,

он молод таинствами нот,

они столетия в залах, верит

в них музыкальнейший народ.

Орган, он соткан из свирелей,

красивых звуков, тайны душ,

а звуки грусти как капели,

облагораживают ум.

Во власти музыки и счастья

парю над залом: счастья – ком.

Возможно, истинно, несчастье,

кто с чудом этим незнаком.

Ведь он орган, орган столетий,

он время жизни ворошит,

он, как старейшина под пледом,

который вовсе не грешит.

1987

***

Органично сливаясь с душою,

Баха музыка с сердцем звучит,

и своей задушевной красою,

затихая, спокойно летит.

В ней бескрайность души человека,

и звучит она плавно, светло,

к нам идет из далекого века,

и сливается с жизнью легко.

Звуки страсти и терзаний,

звуки вечные любви,

с нотных строк воспоминаний,

не вмещаются в груди.

Они мощною волною

шевелят органа плоть,

открывают мир собою,

разрывая строчки нот.

1987

Черемухи цвет

Детство, отрочество, юность -

белой черемухи цвет.

Беды, разлуки, заботы -

их еще нет, нет, нет.

В детские пухлые годы

в пышных волосиках бант,

только и было заботы,

где разместить кукол стан.

Где раскачались качели,

где появился песок -

новости эти летели

быстро в девичий висок.

Стоило чуть подрасти ей,

руки белы от мелков.

Вей ветер мой, вей, вей

ноги стройней от прыжков.

Прыгалки, куклы. Подружки…