– Ладно, – нехотя пробормотала я, – мне девятнадцать.

– Ты слишком маленькая для такой работы.

– Восемнадцати достаточно, чтобы подавать алкоголь в баре.

Тонкая струйка дыма рисовала в воздухе арабески, но я не отвлекалась. Ее внимательные глаза скользнули по моему лицу, как и в зале. Было непонятно, почему она так пристально меня рассматривала.

– Где твои родители?

В нерешительности я отвела взгляд. Сжала губы, вспомнив о запрете лгать.

– Далеко.

В конце концов, так оно и было.

– И где ты остановилась?

– Это допрос? – раздраженно спросила я, но одного взгляда на Зору хватило, чтобы понять: либо я отвечаю на ее вопросы, либо Сергей выпроводит меня на улицу, откуда мне сюда уже не вернуться. Я прищурилась, пытаясь обуздать свой упрямый и бунтарский характер, пульсирующий в венах.

– Просто я хочу понять, кто передо мной, – пояснила Зора, скрестив длинные ноги.

Ее, конечно, можно понять, но я чувствовала себя уязвимой, когда рассказывала кому-то о себе.

– Я живу в хостеле в Кенсингтоне.

– В Кенсингтоне? – Зора подняла бровь. – Ты шутишь? Это же чуть ли не самый злачный район города.

Я и сама это очень быстро поняла. Приехав утром, я прямиком отправилась осмотреть место, где мне предстояло остановиться в первое время. Я увидела убогий хостел возле большого путепровода, мусор на тротуарах и спальные мешки бездомных, ютившихся на всех углах. Фонарные столбы, увешанные рваными плакатами, тошнотворный запах в воздухе, постоянный шум от железной дороги. Нездоровая жизнь этого квартала протекала между старыми рекламными вывесками, измалеванными уродливыми граффити. М-да, местечко это, мягко говоря, было не из приятных.

– И как долго ты планируешь там продержаться?

– Я не могу себе позволить ничего другого, – ответила я, вспомнив об ожидающей меня комнате на несколько человек в обшарпанном хостеле.

Обычно я избегала мест, где могут обворовать, но отчаянное положение не оставляло мне выбора.

О чем-то задумавшись, Зора сжала губы. Она постучала накрашенным ноготком по мундштуку, стряхивая пепел в хрустальное блюдце, прежде чем наконец задала мне еще один вопрос:

– Что тебя привело в мой клуб?

Я могла бы ответить: «Чудо», но все же выбрала более реалистичную версию. Рассказала, что весь день бродила по городу в поисках работы, но не получила ни одного предложения. Не стала скрывать, что приехала в Филадельфию попытать удачу, потому что сильно нуждалась в деньгах, в моем маленьком городке возможностей мало, а перспектив – еще меньше.

Зора слушала молча, ни разу не перебив, и ждала, пока я закончу свой сказ.

– Ну так что? Ты меня наймешь? – отважилась я спросить.

Зора сделала последнюю затяжку и потушила сигарету. Мягким движением руки она долго уминала кончик сигареты в пепельнице, потом вынула окурок из мундштука и легонько постучала им об стол, отведя на это столько времени, сколько ей было нужно. Я молча наблюдала за ритуалом, ожидая ответа, казалось, целую вечность.

– Ты очень упрямая, – медленно произнесла Зора, – сомневаюсь, что мы поладим. – Она строго посмотрела на меня. – Ты принята.

Я буквально подавила стон облегчения. Зора поднялась.

– Но при первой же оплошности ты вылетаешь, – предупредила она суровым тоном, который не подразумевал ответной реплики.

Я кивнула, пытаясь выглядеть понимающей и уступчивой.

Зора поправила расшитую бисером шаль, затем нажала кнопку на небольшом переговорном устройстве на столе.

– Оставь свои вещи внизу. Одна из девушек покажет тебе где.

Я быстро подобрала упавшее на пол пальто, схватила чемодан и пошла к двери уверенным шагом, надеясь, что она не передумает. Я почти добралась до порога, когда Зора остановила меня.