– Тебе нужно поговорить с Зорой.

– С Зорой?

– Зора Линч – владелица этого заведения, – сообщила девушка. – Она за все здесь отвечает. Вон она, смотри, у бара.

Она указала на стойку, и среди посетителей я заметила тонкий женский силуэт. Я снова повернулась к девушке, чтобы ее поблагодарить, но она уже убежала.

Возможно, дополнительных официанток они не искали, но тем немногим, кто здесь был, приходилось много бегать, чтобы успевать доставить заказы такому количеству клиентов…

Я покрепче взяла чемодан, словно он мог стать моей защитой, и направилась в указанном направлении, проходя между креслами, утопающими в лучах мягкого света, и столиками с бутылками розового вина, мимо дам в перчатках, держащих хрустальные бокалы.

Когда я подошла к бару, мое внимание привлекли стены. Искусно выполненные постеры рекламировали различные тематические мероприятия: кабаре, вечер «Мулен Руж», шоу 1920-х годов с девушками в жемчужных бюстье с яркими веерами из перьев. На другом постере – высокие столики с хрустальными шахматными досками вместо традиционных столешниц; ряды цветных бокалов имитировали фигуры противников, интерпретируя в стиле лаунж классическую игру в шахматы.

Я никогда не бывала в подобных местах.

Наверное, только читала о них, например у Фицджеральда, или видела в каком-нибудь фильме, действие которого происходит в послевоенный период, изобилующий излишествами и безудержной роскошью киношных звезд.

Когда я наконец добралась до женщины, то подумала, что тусклый свет совершенно не воздавал ей должного.

Окутанная тенью, слегка освещенная бликами, эта высокая и гибкая фигура принадлежала молодой женщине лет двадцати пяти – двадцати шести. Волевое лицо с заостренным подбородком, гладкая кожа – она была бы похожа на русскую куклу, если бы не великолепное шелковое платье, облегающее тело. Ей очень шла тонкая, расшитая бисером шаль, покрывающая плечи и руки, а высокие каблуки делали ее еще стройнее. Она излучала чувственность и властность. Ее великолепные темные, решительные и злые глаза смотрели в зал.

Я только теперь рассмотрела девушку внимательнее: мрачный взгляд, напряженная поза, высоко вздернутые брови выражали крайнее недовольство, возможно, даже гнев.

– Что значит, он плохо себя чувствует?

– Он… он закрылся в туалете, Зора…

– За тем столиком сидит господин Тосикава, который попросил подать ему «что и всегда», – прошипела она, указывая пальчиком на высокого гостя с восточными чертами лица, которого я видела незадолго до этого. – Он один из самых важных наших клиентов. Передай Джеймсу, что, если он не явится сию же секунду, я его выгоню взашей!

– Я говорила ему, но…

Я стояла в стороне, наблюдая за происходящим. Кажется, я появилась здесь совершенно не вовремя, но уйти уже не могла, поэтому просто стояла в стороне и слушала.

– Только Джеймс знает предпочтения Тосикавы. – Зора нависла над девушкой, возвышаясь над ней, как пума, готовая к прыжку. – Иди и вытащи этого идиота, пока наш гость не обиделся на то, что его до сих пор не обслужили!

Официантка часто закивала. Несмотря на прозвучавшие грубые слова, она, казалось, чувствовала, что гнев начальницы направлен не на нее, а на кого-то другого. Я следила за ней глазами, пока она не скрылась за дверью туалета.

Настал подходящий момент. Сейчас или никогда.

Я убрала волосы с лица и глубоко вздохнула. Затем, сделав шаг вперед, прочистила горло и наполнила голос всей решимостью, на которую была способна.

– Зора Линч?

Она повернулась ко мне с резким шорохом.

Я неожиданно напряглась, когда ее темные глаза, настороженные, как у кошки, сосредоточились на мне. Эта женщина обладала бесспорным обаянием, но трудно не испытывать трепет перед властностью, которую она излучала.