Агнеша зашла в избу травницы. Вук спал на ее тюфяке. Испарина проступила на его лбу, а ноги и руки то и дело схватывала судорога. Рана была покрыта какими-то мазями, которые сильно пахли травами.

Боянка подняла на нее глаза и помотала головой. Дело было плохо, как Агнеша и догадывалась. Рыжая устало потерла переносицу и снова вышла на улицу. Находится в душноте, пропахшей смертью, болью и страхом, было просто невозможно. Алевтина, разумеется, никуда не делась и стояла неподалеку.

– Че ты хочешь? – огрызнулась на нее Агнеша и подошла ближе. – Че ты тут караулишь? Я тебе уже все сказала, иди к своим ведьмам обратно, строй свои подлые козни…

– Не хочу, – Алевтина тяжело вздохнула и посмотрела на нее так грустно, что захотелось придушить ее на месте, – у меня есть дела поважнее тут.

– Какие нахрен дела? Че тебе от нас надо? – Агнеша чувствовала, как злость снова вспыхивает в груди и кулаках.

– Ты мне о своих не рассказываешь, и я не обязана, – продолжала юлить Алевтина.

– Не обязана?! Сука я тебя сейчас все волосы выдеру, ты либо нормально со мной разговаривай, либо я закончу то, что начала в корчме, – Агнеша сорвалась с цепи и снова вцепилась в глотку колдуньи, прижав ее к стене избы. Алевтина жалобно заскулила и стала хлопать ее по руке.

– Отпусти! Расскажу, пусти! – взмолилась она, и Агнеша слегка ослабила хватку, но руки не убрала. – Пусти!

– Хватит, говори или… – Агнеша свободной рукой коснулась навершия меча, намекая на дальнейшие действия.

– Люблю я его! – неожиданно заверещала Алевтина и зашлась слезами, да так искренне и по-настоящему, что Агнеша от удивления разжала руку и отпрянула от нее.

– Брешешь, сучка, – Агнеша недовольно прищурилась, пытаясь считать эмоции Алевтины и понять, на сколько это правда.

– Правда люблю, – она утирала слезы рукавом и едва дышала, пытаясь объясняться, – я ему позволяла пользоваться собой, пока он страдал по тебе… постоянно…

Агнеша пренебрежительно скинула брови. Сколько еще человек он должен заставить страдать из-за его невозможной влюбленности по отношению к ней? С таким раскладом можно было подумать, что к Казимире он пристроился тоже от безнадеги и жалкой попытки заставить Агнешу хоть как-то приревновать. Мерзость. Его собачья привязанность доставляла немало хлопот.

– Ладно, – Агнеша развела руками и тяжело вздохнула, пусть так. Оставайся. Кому-то придется зализывать его раны.

Алевтина просияла лицом, похоже, ее потуги и правда были искренними.

– Кстати о ранах, – начала она ни с того ни с сего, – я знаю, как ему можно помочь.

Агнеша недоверчиво прищурилась. Слишком много странностей выдавала эта лиса.

– Казимира поделилась кое-каким секретом со мной, – Алевтина указала пальцем на грудь Агнеши, – я знаю, что это ты причина всех этих колдовских аномалий.

Рыжая стиснула зубы. Ужасная ситуация, хуже и представить было нельзя. Слишком много людей узнавала о ее странной болезни и ее последствиях.

– Ты можешь помочь ему, если прижжешь рану, – Алевтина хотела продолжить, но Агнеша агрессивно замахала головой и руками на ее предложение.

– Шутишь? Я же сожгу его нахрен заживо! Ты же ведьма, ты и прижги!

– Послушай! – Алевтина вцепилась в ее запястья и приковала взглядом, – у него рана от проклятой твари какого-то странного происхождения, которую смогла побороть только твоя суть! Тем более ты теперь в клетке, – она кивнула в сторону груди, намекая на зашитые в нее камушки, – ты не сможешь сделать ничего более, чем маленькую искру. Ее должно хватить, понимаешь?

– Клин клином думаешь?

– Не думаю. Знаю. Колдовство так и работает. – Алевтина отцепилась от Рыжей и сделала пару шагов назад, – у него из вариантов, либо потерять ногу, либо потерять эту же ногу только твоими усилиями. Ну или ты ему поможешь.