Ему казалось, что в сложившейся ситуации лучше честно отыграть роль потерявшегося ученого, который больше всего на свете жаждет попасть обратно в Европу или Америку. На взгляд Кроссмана эта мотивация должна была показаться настолько естественной, что никому и в голову не придет задуматься, какими белыми нитками шита вся история. Конечно, годится она только для обывателей, шериф без труда разоблачит этот бред. Но что придумать для него, Кроссман пока не знал. У него было слишком мало информации о реалиях Новой Африки, чтобы состряпать адекватную ложь.

Впрочем, может встречи с шерифом вообще получится избежать. Надо осмотреться, понять, что к чему. Всегда найдется выход, если не быть раззявой. Несколько дней для человека с развитым интеллектом достаточно для сбора необходимой информации.

Хуже, что Кроссман сам не знал толком, чего хочет, к чему стремится. Обычно у людей есть какой-то собственный мир, какие-то родственники, работа, друзья, хобби, что-то, по чему или по кому скучаешь. К чему, или к кому, испытываешь тягу, и хочешь вернуться. Но Кроссман всего этого был лишен вместе с воспоминаниями. Возможно, все это было и у него. Но от прежней личности мало осталось, а значит, не осталось и мотиваций. Точнее, одна мотивация вырисовывалась четко и ясно. И была она очень простой. Выжить. Для начала выжить, и попасть в безопасное место.

– А как называется город? – как бы между прочим поинтересовался Кроссман.

– Никак, – спокойно ответил Мартин. – Зачем ему название, если поблизости нет других городов? Но в городских документах он значится, как Второй.

– Есть и первый?

– И третий, и пятый, – без особой охоты ответил новый знакомый. – Но они далеко друг от друга и не связаны каким-либо сообщением. У людей тут есть все необходимое, им незачем уезжать отсюда.

– Но шериф уехал тем не менее. – Кроссман хмыкнул.

– То шериф. Он по делам иногда вынужден ездить на машине в столицу округа, в Джубу.

По мере прояснения ситуации, если Мартин не шутил, конечно, она казалась Кроссману все более странной. Похоже, социальное устройство в нынешней Африке, или, как минимум, в данной стране, название которой пока было неизвестно, сильно отличалось от привычного и известного. С этим придется смириться, и принять, как есть. Как принимают погоду, без возможности ее изменить. Одно было ясно – город вряд ли можно считать безопасным местом. В первую очередь, похоже, чужаков тут не было. А если ты где-то, как ворона на мукомольной фабрике, то о какой безопасности может идти речь? В общем, очевидно было, что из этого города надо уносить ноги как можно быстрее. И не в саванну, конечно, к злющим, как выяснилось, гиенам, а в какой-нибудь нормальный африканский город, полный иностранцев-туристов. Если таковые еще остались в Новой Африке. Слишком уж она изменилась в сравнении с тем, что Кроссман знал об Африке прежней. Слишком. Так же сильно, как изменился сам Кроссман после побега.

Мартин довольно резко повернул руль, спеша проехать перекресток на разрешающий сигнал светофора. Это вывело Кроссмана из задумчивости.

– Задумались о возвращении? – покосился на него Мартин. – Так хотите домой?

– О, это ведь вопрос привычки к благам цивилизации! – выдавив из себя улыбку, ответил Кроссман. – У вас тут… Несколько необычно. Без излишеств я бы сказал.

– Ну, напрасно вы так. – Мартин остановил машину. – Блага цивилизации есть и у нас. Ну вот, мы приехали, вот гостиница.

– Спасибо, – поблагодарил Кроссман, и, выйдя из автомобиля, направился к двухэтажному серому бетонному зданию с надписью «Hotel».

Просто отель, без названия.