Стреляли и по окнам барака. Настораживало, что каждый раз побои становились все более жестокими и кровавыми.
И тут Великое Солнце решил… любовью преломить ненависть. Он посовещался с черными… Те в гражданской одежде несколько раз отправлялись в сельмаг, закупали водку, несмотря на строжайший запрет употребления спиртного в колонии.
Когда снова внезапно нагрянули ночные бандиты, Солнце впервые осмелился показаться, подошел к окну, откинул штору.
– Люди! – проревел его зычный голос.
От неожиданности все замерли и обернулись.
– Добротой и любовью мы соединим наши сердца! – громко произнес Минаев.
Прежде чем нападавшие успели броситься на приступ барака, Солнце рявкнул:
– Два ящика водки! Налетай, братва!
Черные, открыв двери барака, выставили наружу два пластмассовых ящика с настоящими бутылками самой обыкновенной водки! Сами мгновенно спрятались.
Бандиты, от радости не веря собственным глазам, побросали оружие и кинулись на водку!
– А закусь где? – погрозили кулаком говорящей голове.
– Пусть эта крепкая водка укрепит вашу веру в справедливость и любовь! – проповедовал Солнце сверху вниз. – Люди, дайте им еды, сколько им нужно!
И те, кого бандиты только что избивали, с поклонами принесли и отдали хлеб, огурцы, лук…
– Ваши суровые сердца заслужили покой и любовь! – грохотал Солнце. – Успокойтесь, смотрите на мир сквозь сладкие слезы любви!
Бандиты скалились, чокались бутылками, сосали водку из горла.
За их спинами стояли присмиревшие белые… с железными арматурными прутьями.
– Водка их расслабит, – шептались они, – и в уши войдут слова, в сердце вольется мудрость нашего Великого Солнца!
Двух ящиков не хватило, чтоб свалить агрессоров с ног, но пыл заметно поубавился.
Колонисты собрались с силами. Женщины успели спрятаться. Мужики вооружились…
– Хорошо, но мало, – сочно отрыгнув, заявил предводитель местных. – Завтра приготовьте три ящика. Нас будет больше. А ты, – он снова погрозил кулаком наверх, – заткнись! Жопа говорящая!
Пьяные заржали, кто-то бросил пустую бутылку в окно – промахнулся. Грохнуло рядом, осколки полетели на головы бандитов.
– Местный налог! – снова крикнул атаман бандитов. – Три ящика водки! Каждый день! И нам хорошо, и вам спокойно. Только без всякой там… агитации! Нам опиум для народа не нужен! Ясно?
– Мы хлопцы простые! – заорали в пьяной толпе. – Ежели чего, пожжем прямо в бараке! Нам не привыкать! Тут до вас всех жгли! И будем жечь! Наши барина сожгли и коммуняцкую красножопую сволочь жгли! И новых богатеев! И старых…
– Делайте, как мы говорим! – Предводитель махнул рукой. – По коням, хлопцы!
Все заорали, загорланили лихие частушки…
Белые расступились, давая им проход к мотоциклам.
Взревели моторы – нападавшие умчались.
– Все будет хорошо, – пророкотал Солнце, опуская штору. – Больше они не приедут…
Но он ошибся. В одной пустяковой мелочи…
Через неделю приехал заикающийся чахлый парнишка на мотоцикле.
– На вас скоро… милиция наедет! – заорал он. – Все бутылки проверим, из которых вы наших хлопцев потравили!
На втором этаже распахнулась штора, на черноте бархата засветилась голова Солнца.
– Что с ними случилось? – трагическим басом спросил он. – Их арестовали за нападения на мирных… поселян и за массовые изнасилования?
– Сам знаешь, говорящая жопа! – истерически визжал пацан. – Похоронили их! Поп отпел в церкви! Вот! – Пацан для верности перекрестился. – На вас, басурман… Мы всем миром пойдем! Всех перестреляем!
Он не глушил мотор и стоял, вывернув руль в сторону, чтоб смотаться в любую секунду.
– Разве все они умерли? – спросил, кротко улыбаясь, Великое Солнце.