Вспомнив это, Иосиф оставил свою чашу, с ещё не допитым им вином, вошёл в дом и вернулся из него с некой посудиной, которую ему было не жалко приспособить для бараньего питья. Он поставил её около головы барана и уже собирался вновь войти в дом за кувшином с водой, чтобы налить барану воды, как вдруг… его взгляд упал на его чашу с вином. В ней ещё оставалось достаточно вина… но вот пить его, это: кислое, тёплое вино Иосифу больше не хотелось. Тогда он вылил это вино из чаши в ту посудину, которую он приготовил для бараньего питья. И стал с неподдельным интересом наблюдать… что же баран будет делать, будет ли он пить это вино? И, о, чудо! Баран наклонил сначала свою голову к чаше, потому что он резонно предположил, что если ему что-то дают то это может быть только едой, ведь так поступал тот, другой человек, у которого он жил раньше. Потом зачерпнув ноздрями воздуха из посудины, в которой был аромат вина и определив своим чутьём, что это что-то съедобное, ещё ближе наклонил свою голову к посудине, после чего коснулся губами вина и… стал его пить.

Теперь пришёл черёд Иосифа испытать шок! И ему, тут же, подумалось:

«О, Боже!

Что происходит?

Как такое возможно?

Бараны пьют вино?!

Но …

Тут я могу поручиться только за своего.

А, вот, пьют ли вино другие бараны?..

Я, про то, ничего не знаю…

Похоже… что я сделал величайшее открытие

В своей жизни!

Ведь мне раньше о таком, даже, и слышать не доводилось!

А может быть среди всего народа Иудейского

Я один такого барана имею?

А может быть теперь мне начать новое дело?

И давать людям, вот такое, представление:

Сначала налью в посудину вина

И буду пить его сам.

А потом эту посудину

Передам людям.

Пусть они убедятся, что вино настоящее.

Ну, а потом уже очередь барана

Удивлять Иудейскую нацию!

И вот тогда… шекели облюбуют мои карманы!

Так что! Не резать надо,

Этого барана,

А беречь его, как дитя малое.

Как своего

Будущего

Кормильца.

С которого и начнётся моя новая жизнь!..

А что я скажу,

Тому,

Человеку – мастеру,

Который завтра,

Ко мне поутру явиться,

Чтобы зарезать этого барана?

Да уж… как-то нехорошо получается.

Ведь я, тогда, оставлю его без заработка.

И что мне, тогда, он на это скажет?

А если мне взять… да и показать ему,

Вот такое, представление?..

Мол: “Брат, войди в моё положение,

Такого барана жалко резать.

Пусть он своим талантом

Народ радует “. –

Нет, навряд ли…

Мастеру нужен ему обещанный заработок.

А у тебя, Иосиф, могут быть и неприятности,

Если ты пойдёшь на попятную.

А, может быть мне, это всё, только, показалось?

Жара, усталость…

Да и винцо мой мозг затуманило…

А значит… а значит надо… снова налить вина барану!

И если он, снова, его пить станет?..

А, в принципе, это, уже, ничего не меняет.

На ход всего дела, это уже, никак не повлияет.

Всё, на свои места, в этом деле, расставлено.

Просто: посмотрю, ещё разочек, на это диво.

Когда и где, ещё, такое увижу,

А заодно и избавлюсь от вина этого прокисшего».

Иосиф сходил в дом и принёс для барана ещё вина, которого было ещё достаточно в кувшине. Но Иосифу было не жалко этого вина. Потому что после того вина, которым его угощал Авессалом… это вино было действительно просто моча. «А, вот, для барана вполне подойдёт, / Раз он не отказался пить его», – подумалось Иосифу. После чего он щедро налил ему вина в посудину.

И баран опять потянулся к этой пищи, и это для него была какая-то новая пища, которую он раньше никогда не пил и даже не пробовал.

«Но раз дают, только это…

То, значит, у человека,

Больше, из еды, ничего не имеется.

А ведь он и сам пьет то же самое.

А ведь мог бы съесть, всё, в одну харю.

А он, вот, делиться со мною.