Вероника беззлобно покачала головой:

– Алексей Григорьевич, запас ваших шуток имеет границы?

– Сейчас мои шутки ограничены стеной, – Клювин налил себе коньяка. – Друг мой, трави байки дальше.

Виктор продолжил:

– В середине прошлого века построили плотину, Волга поднялась и затопила это село. Люди переехали в другое место – сейчас Архангельское за лесом! Там живут Мария и Люся. Мой отец рассказывал легенды о затопленном селе. Во-первых, климат там был особый. Урожаи богатые – будто всё само росло. Кругом обложные дожди, трясины открываются, а в Архангельском пройдёт дождь – озеро разольётся за селом. Рыбы – ведром черпай… Но главная легенда – о церкви. Кстати, её пытались взорвать перед затоплением, но что-то помешало. Она долго виднелась из воды. Мои родители плавали к ней на лодке перед свадьбой.

Виктор замолчал. Паузу прервала Анна:

– Я люблю слушать легенды. Рассказывай, Виктор. Может быть, это прояснит случившееся и как-то нас успокоит?

– Аннушка, не нервничай. У нас уйма времени. В город мы не спешим, – Тартищев пытался пошутить. Он всё курил, периодически осторожно ощупывая свою рану, видимо, этим напоминая присутствующим о своём особом положении.

– Да-да… Верить этой легенде или нет, решать вам. О ней не знает даже Вероника. Так вот, легенда гласит следующее. В конце девятнадцатого века в этой церкви венчалась красивая молодая пара. Жених – темноволосый красавец, отпрыск дворянский – сын князя, моего предка, и невеста из простых, но красавица – золотоволосая девушка в белоснежном свадебном наряде. Поглазеть на венчание собрался народ со всей округи. Но во время обряда случилось невероятное…

Пауза нужна во всём. Пауза в этом месте была необходима. Виктор – хороший рассказчик – наслаждался созданной композицией: всё лесное общество замерло вокруг него в забавных живописных позах. Объединяло всех в этот момент одно – жадное любопытство. Виктор продолжил:

– Случилось чудо! В церкви вдруг поднялся шум – ужас! – большой чёрный ворон залетел под купол и стал биться крыльями. В церкви акустика великолепная. Скажешь шёпотом – во всех углах слышно. Народ заволновался… В глазах – страх и недоумение! Невеста – в обморок.

– Как наш Генри вчера, – хохотнул скульптор.

– Ну что это такое, Алексей Григорьевич? Какая беспардонность!

– Брось, Вероничка, тут все свои. Генри уже сделал выводы и начнёт заниматься культуризмом. Верно, Генри?

– Если это от слова «культура», то я готов у вас брать уроки, – ответил юноша.

– Ха! Молодец, Генри. В находчивости ты силён. Виктор, мы с замиранием сердца продолжаем слушать твою брехню.

Если бы Виктор обращал внимание на колкости скульптора, он бы и не начинал рассказывать. Алексей Григорьевич мог любому, даже высокому чиновнику, сказать в глаза своё мнение. Виктор об этом прекрасно знал. Большим талантам бесцеремонность прощается. Сам он на такое был не способен и причиной считал не отсутствие у себя таланта, а наличие природной воспитанности и благородства.

– Народ, крестясь, повалил из святого храма как ошпаренный. Когда паника улеглась, хватились – венцов нет. Пропали! Кто-то глянул вверх, а венцы-то на крестах. Чудо!.. Тут-то старик – бывший кучер князя – открыл правду: выяснилось, что молодые были сводные брат и сестра, да не знали того: барин на стороне прижил дочку, а сын полюбил её и повёл под венец, а перед святым алтарём всё прояснилось.

– Какая же связь между твоей легендой и стеной? – спросил Тартищев.

– Мне лично всё понятно, – ответила за Виктора Анна.

– Что, Аннушка, понятно?

– Ну ясно же, Николай, что эти места имеют таинственную историю, а значит, возможны новые необъяснимые вещи, такие, как невидимая стена.