– Надо же, знакомые все лица, – вкрадчиво сказал знакомый голос. – Бык, хорош, в него светить. Включи лампу.

Комната на секунду ушла во тьму и тут же наполнилась мягким, но ярким светом. Такие фонари выдавали ремонтникам. Можно светить лучом, а можно включить лампочки на корпусе, и будет светильник. Перед Денисом стояли трое мужчин. Их взгляды его парализовали. Сердце застучало так, что хотелось прижать его рукой, а то выскочит из груди.

Из троицы выделилась худая лысая фигура и подошла к Денису. Иванов, из той самой бригады, которая ходит и проверяет за всеми. На фоне светящейся лампы он казался чудовищем. Не большим и угрожающим, а противным, тонким и опасным. Двое из его «команды» тоже подошли. Низкий, с вечно выпученными глазами и жирными губами, Шелютов, сразу же зашёл Денису за спину. Он почувствовал, как предательски задрожали руки. Второй, Быков, хмуро смотрел на Дениса из-под кустистых бровей. Этого взгляда хватало для испуга.

– Слышь, Иваныч, – с наглецой в голосе сказал Шелютов. – Вот кто наш схрон обнёс.

– Закройся! – цыкнул Иванов, внимательно смотря на Дениса. Он, видимо, не хотел сообщать Денису слово «схрон». – Как тебя там зовут…? Баркин? Это твой двор?

– Бардин, – ответил Денис. – За мной закреплён.

– Слушай, дворник, а чего ты сюда забрёл? Проблемы в подвале? Хотя, тут замок просто так висел. Из-за этого полез?

– Я его заменил, – Денис очень старался унять дрожавший голос. – А, вообще, пошёл проверить вонь, жильцы жаловались. Ну и нашёл комнату.

Иванов сверкнул взглядом на Шелютова. Затем секунд десять помолчал. Подошёл к Денису довольно близко, чуть ли не воткнулся носом. Дениса обдало вонью изо рта мужика.

– Слушай, э-э-э, как тебя зовут? Денис вроде? Так вот, Денис, тут ситуация получается. У нас тут сумочка лежала. Такая, знаешь, звякающая. С нашими вещичками. Мы вот вчера приходим – а её нет. А сегодня ты есть.

Он замолчал, давая Денису время подумать. Или время осознать опасность.

– Да я только пришёл. Ничего не трогал. Я только сегодня этот закоулок, вообще, нашёл.

– Ага, езди-езди по ушам, щенок, – Шелютов жутко ухмыльнулся и вытер рукавом губы, будто собирался Дениса съесть. – Я ж говорю, Иваныч, кто-то стырил. Ты зря наехал на Шишу и приказал…

Шелютов не договорил, сообразив, что снова болтает лишнее. Иванов глубоко вздохнул, покосился на болтуна и аккуратно, двумя пальцами, взял за край куртки Дениса. Будто ткань в магазине выбирает.

– Нехорошо получается, Денис. У нас тут товарищ… пожертвовал собой ради этой сумки. А тут оказывается, ещё и левый человек шастает по нашим местам. Согласись, некрасиво.

Иванов сверлил Дениса взглядом и еле заметно улыбался.

– Так это… это ваши места? – Денис сам понимал, что несёт ерунду, но он совершенно растерялся. Адреналин бил в виски, заставляя тело чуть ли не вибрировать. «Пожертвовал собой» не выходило из головы.

– Наши, – кивнул Иванов. – Ты же не будешь никому про них рассказывать?

Денис молчал.

– Ну и молодец, – по-своему понял это молчание Иванов и отпустил Денисову куртку. – Мы же не звери, Денис. Мы люди, и хотим жить по-людски. А разве красть у своих – это по-людски?

Денису тут же захотелось спросить – а как же бутылки? Где они их взяли? Но Иванов его опередил. Он мотнул головой в сторону пола.

– Мы нашли эти бутылки. Сам знаешь – народ у нас всякий есть. Стало страшновато за них. Сразу отнести в переработку не успели, вот и решили положить пока здесь, в укромном уголке.

От всех этих откровений становилось всё напряжённее. Чего это Иванов так перед ним распинается? Хотят сильно избить? Убить?