Грауштайн не был похож на шикарные замки. За серым безликим камнем скрывались холодные просторные комнаты, обставленные книжными полками и скудной мебелью. Никаких роскошных канделябров, бархатных кресел и резных статуй. Даже обидно. Будь я вампиром, уже бы не выдержал и прикрепил на фасад пару гаргулий. Замок Дракулы, гип-гип!

Потянувшись к радиоприемнику, краем глаза замечаю, что Вал сонно склонилась к окну и прикрыла глаза. Благоразумно передумав, возвращаю руку на руль. Сердце в груди тепло подрагивает – меня невероятно умиляло, когда она засыпала. Пока спит – не орет и не работает, сопит себе блаженно носом. Прекрасно.

В ожоговом центре пациентов было хоть отбавляй – дом, в котором я жил, сгорел как спичечный коробок. Интересно, что скажет полиция, когда заметит в подвале дома автомастерскую, которой там быть не должно?

Ой, как будто они до этого не знали. И когда полиция в Сьеррвуде хоть какой-то беспредел останавливала, а не возглавляла?

Как бы там ни было, Рихтенгоф ужасно уставала работать с людьми, хотя и не признавалась в этом. Постоянный запах крови, расширившиеся зрачки и расфокусированное зрение. Кроме того, приходилось низко наклоняться для того, чтобы пациент не смог увидеть хищного затуманенного взгляда. Представляю, как отвратительно ей пришлось в палатах, где у каждого второго кровотечение или сильный ожог. Постоянный контроль природных инстинктов ужасно утомляет.

– Какого дьявола?

Слегка приоткрыв сонные глаза, Вал смотрит на топливную стрелку. Постучав по окошку пальцем, она хмурится.

– Не вопрос, сейчас заеду на заправку, – отвечаю я, выкручивая руль вправо. Мы съезжаем с главного шоссе, направляясь к небольшому придорожному магазину и автозаправке по другую сторону дороги.

– Я заливала полный бак сегодня утром.

– Может, ты перепутала дни? Не удивлен, ты просто засыпаешь на ходу.

Вал собирается что-то возразить, но потом отмахивается и снова прислоняется лбом к оконному стеклу. Я останавливаю машину на заправке и копаюсь в карманах в поисках бумажника. На пустом шоссе никого нет, и супермаркет стоит тут единственным островком неонового света. Вокруг мигающего уличного фонаря кружится стайка мошкары.

– Сейчас вернусь, – быстро говорю я. – Мне надо в магазин за пивом и едой.

– Ага. – Вал неторопливо отстегивает ремень безопасности. – Пойду залью бак.

– Давай я?

– Иди уже за своим пивом.

Пока Рихтенгоф возится с машиной, перебегаю пустую дорогу и вхожу в небольшой супермаркет. Здесь пахнет пластмассой и свежим ремонтом. Побродив между полок, останавливаюсь возле пивного охладителя и решительно хватаю пару банок. Так, еще возьмем пару пакетов с кислыми леденцами, шоколадку и чипсов. В Грауштайне уже даже мыши не вешаются, там больше полувека нечего искать.

– Может быть, заполните нашу анкету? – Продавец вытягивает из-под стойки зеленый лист бумаги, пока я распихиваю оплаченные покупки по карманам. – У вас будет шанс получить оригинальную скидочную карту.

– Ой, нет.

– Пожалуйста! – неожиданно громко просит парень. Я вздрагиваю, недоуменно вскинув брови. – Мне не хватает всего одной анкеты до премии!

– Ладно, давай ее сюда. – Похлопав по карманам, пожимаю плечами. – У меня нет ручки.

– Вот, возьмите!

Парень протягивает мне подарочную ручку с резным стержнем и аккуратным пером. Даже отсюда я чувствую резкий запах серебра, от которого слезятся глаза. Рука инстинктивно дергается обратно, и я вытягиваюсь как шомпол, почувствовав опасность.

– Знаете, передумал. – Натянуто улыбаюсь и отхожу от стойки, не сводя взгляда с ручки.

– Отчего же? – разочарованно спрашивает продавец.