– Я ведь едва не убил ее тогда… – Громко прокашливаюсь в кулак и опускаю глаза.

– Тем не менее, все закончилось благополучно.

– Просто ты снова вовремя оказалась рядом, – мрачно резюмирую я. – Разруливала последствия моих ошибок, а потом успокаивала мою подругу.

– Так, прекращай, – резко обрывает меня вампир и поднимается с койки. – Я не хочу об этом говорить.

– Ладно, не будем.

В тот роковой день Оливии пришлось буквально вызванивать Вал и просить о помощи. Мы с Рихтенгоф тогда крепко разругались. И первым не хотел извиняться никто. Пока Вал занималась работой, я всем видом демонстрировал, что мне неплохо живется и без нее. Да, то самое чертово переключение.

Но ведь в тот вечер, когда мы с Оливией расстались, все могло закончиться трагедией. Однако каким-то образом я очнулся скованным по рукам и ногам.

– Мне пора. – Вал смотрит на часы, висевшие над входом в палату. – У меня еще остались есть дела. Ты не единственный пострадавший. Мы любезно помогаем тем, кто не поместился в городской больнице.

– Сьеррвуд – не столица, поэтому у нас что ни бедствие, то больница ломится. А что потом, когда закончишь?

– Отправимся домой.

– Здорово. Пойдем пинать головешки, в которые превратилась моя квартира.

– Поживешь у меня. В Грауштайне есть пара гостевых комнат и отдельная ванная.

– Ничего себе… – У меня перехватывает дыхание. Я почти благодарен тому, кто сжег мою конуру. – Спасибо.

Вал кивает и быстрым шагом покидает мою палату, снова прошелестев длинным медицинским халатом.

Я хорошо знал, что она тратит все свои сбережения на большое имение далеко за городом. Легенды о вампирских замках отчасти правдивы, Вал на дух не переносила тесные помещения. Для нее не было ничего ценнее уединения и безмятежного одиночества на природе.

Откинувшись на подушку, смотрю в белоснежный потолок, усыпанный лампами, и медленно закрываю глаза. Порезы ныли уже не так сильно, как раньше. Горло почти не болело от дыма, сознание прояснялось. Я не жалел, что потерял единственное жилье и все личные вещи. Что печалило больше всего – это пострадавшие в пожаре невинные люди.

8

Покручивая в руках ключи от машины, я сижу на капоте серебристой «тойоты» Вал. Она позаботилась о том, чтобы меня выписали сразу после того, как я хорошенько высплюсь. Медсестра проводила меня из палаты, пожелав всего доброго, но я до сих пор чувствовал ее почти осязаемый напряженный взгляд между лопаток.

Еще бы. Вчера я выглядел как кусок котлеты, напичканный стеклом, а сегодня о пожаре напоминают лишь пара синяков и никак не заживающий ожог, скрытый под аккуратно наложенной повязкой.

Огня боятся все, не зря испанская инквизиция предпочитала именно этот вид казни.

Стеклянные двери клиники поблескивают в закатном солнце, и на улицу выходит пузатый мужчина в сером костюме, сжимая в руке кофейный стаканчик. Кажется, это Томас, старый коллега. Вслед за ним, слегка покачиваясь, появляется Вал. На фоне упитанного врача моя любовь выглядит как кладбищенское привидение, забывшее снять халат и именной бейджик. Пузатый, увлеченный рассказом, не замечает, как судорожно глаза вампира выискивают родную «тойоту» на стоянке. Заметив меня, она облегченно выдыхает. Я жизнерадостно улыбаюсь и машу здоровой рукой.

Обменявшись рукопожатиями с коллегой, Вал широким шагом направляется к машине.

– Лови. – Вампир подбрасывает связку ключей, которую я ловко перехватываю одной рукой. – Ты за рулем.

– Ничего себе, – присвистываю я, открывая дверцу. – Что это с тобой?

– Устала. – Вал устраивается на соседнем сиденье и блаженно запрокидывает голову.

Аккуратно выезжаю со стоянки и направляюсь к главному шоссе, ведущему из города. Выбирая себе жилье, вампир решительно отказалась приобретать квартиру рядом с людьми. Отдаленный лесной район, соединенный с городом лишь узкой проселочной дорогой, больше напоминал локацию для съемки артхаусных ужастиков. Обитаемых мест там было мало, людей еще меньше. За последние пятьдесят лет никто так и не решился обжить этот лес, чему вампир была несказанно рада.