"Ну что, племяшка, располагайся! У меня тут весело, не соскучишься!" – прокричала тетка, открывая очередную бутылку.

Деваться было некуда – пока остановились там, хотя Мишка сразу шепнул маме: "Мам, тут страшно, давай уедем". На следующий день Надежда, проявив чудеса настойчивости, устроилась горничной в один из пансионатов Анапы. Готова была брать любую подработку, хоть полы мыть, хоть белье стирать – лишь бы копейка в дом.

У тетки оставаться было невозможно – та не просыхала, словно губка, постоянно впитывающая алкоголь, а пьяные мужики с мутными глазами приставали к Надежде, отпуская сальные шуточки.

"Эй, красавица, иди к нам, посидим, поговорим", – тянули они к ней руки, чем очень пугали Мишку, который, несмотря на свой маленький рост, пытался встать на защиту мамы.

"Не трогайте мою маму!" – кричал он, размахивая кулачками, на что мужики лишь хохотали: "Смотри-ка, защитничек вырос!"

Надя с Мишкой сначала стали ночевать у нее на работе – в подсобке для хранения белья, где между полками, пахнущими стиральным порошком так сильно, что чихать хотелось, помещалась старенькая раскладушка, скрипевшая при каждом движении.

"Мам, а мы теперь будем жить среди простыней?" – спрашивал Мишка, устраиваясь на ночлег.

"Временно, сынок, временно", – отвечала Надежда, укрывая его пледом.

Вскоре им, как по волшебству, дали комнату в малосемейке, где соседкой оказалась назойливая старушка-баптистка, которая каждое утро начинала с проповеди о конце света.

"Покайтесь, ибо грядет день Господень!" – восклицала она, стуча в их дверь в шесть утра, на что Мишка однажды сонно ответил: "А можно Господь придет после обеда? Мы еще спим".

А потом в жизни Надежды, словно луч солнца в пасмурный день, появился Андрей Парфёнов – серьезный, умный мужчина с внимательным взглядом, инженер-электронщик, пытавшийся подзаработать своими мозгами в эпоху, когда мозги ценились меньше, чем умение "крутиться".

"Надежда, вы удивительная женщина", – сказал он ей при первой встрече, и эти слова растопили ее сердце.

Вскоре они решили пожениться, и Мишка стал Парфёнов Михаил Андреевич, получив новую фамилию и отчество, словно новую страницу в жизни.

Оказалось, Андрей, поддавшись всеобщей лихорадке быстрого обогащения, зарабатывал на акциях МММ. И надо же было такому случиться, что день их скромной, но счастливой свадьбы, когда они пили шампанское из пластиковых стаканчиков и закусывали бутербродами с колбасой, совпал с крахом МММ, где Андрей потерял все свои деньги и радужные надежды на богатое беззаботное будущее.

"Ну вот, Надюша, хотел тебя в Париж свозить, а придется в парк на лавочке посидеть", – грустно пошутил он, узнав новость.

Андрея сильно морально подломило это фиаско, словно кто-то выключил в нем тумблер предпринимательской жилки, и он больше даже не пытался заниматься каким-то бизнесом. Работал у себя в НИИ, где платили копейки, подрабатывал ремонтируя аппаратуру соседям и знакомым.

С Мишкой новый отчим был строг, как командир в армии, и никогда не проявлял отцовские чувства в виде объятий или похвалы. Однако, считал, что Миша должен расти настоящим мужчиной – умным, сильным, самостоятельным, словно готовил его к жизни в джунглях.

"Шахматы развивают логику, Михаил", – говорил Андрей, расставляя фигуры на доске. Он приучил его к этой древней игре, и они часто вместе разбирали шахматные задачи, склонившись над доской до поздней ночи.

"А теперь объясни мне, как работает этот транзистор", – требовал отчим, и Мишка, сопя от напряжения, разбирался в схемах. Андрей научил его разбираться в технике и электронике так, что мальчик мог починить радиоприемник с закрытыми глазами.