Растерев лицо ладонью, Саша осторожно поднялся с матраса и, стараясь не разбудить Полю, направился в кухню, где на подоконнике стоял чайник. Ему не хотелось приближать тот миг, которого он так опасался. И не хотелось думать о том, что станет делать, если Полина прогонит.

– Почему не разбудил? – раздался хрипловатый от сна голос, и тонкие руки обняли его сзади, а губы Поли оставили на спине горящий след поцелуя. Саша застыл, крепко сжимая в ладони чашку с горячем кофе. Обжёгся, но даже не предпринял попытки отставить напиток. Эта боль отрезвляла, чего не скажешь о прикосновениях Полины.

– Дал тебе возможность сделать выбор.

– Ты серьёзно?

Она отстранилась, и Саша повернулся к ней. Он действительно дал ей возможность уехать без каких-либо слов или бесед, в которых не желал принимать участия, но Полина сделала всё иначе. И от этого понимания в груди было ощущение, будто находился в вакууме. Всё было таким… на грани. Потому что пока не представлял, что говорить и что делать дальше.

– Я – серьёзно. Если бы захотела уйти и сделать вид после, что ничего не было, я бы понял.

– Не захотела.

– Знаю.

Он всё же отставил кружку на подоконник и сложил руки на груди в безнадёжной попытке спрятаться от желания прикоснуться к Полине.

– Это из-за Лёлика?

– Что из-за Лёлика?

– Ты решил, что я захочу… ну, сделать вид.

– Не только. Не думаю, что я один из тех мужчин, которых ты привыкла видеть рядом с собой.

– Ты мне нравишься.

– И ты мне. Очень. Но…

– Не надо. Пожалуйста. Только не сейчас, хорошо?

– Хорошо.

Он тяжело вздохнул, будто смирился с желанием Полины оттянуть неизбежный момент. Их общение было сродни торнадо, который летел, не разбирая дороги, с каждой секундой разгоняясь всё сильнее. И, позволяя случившемуся зайти ещё дальше, они оба подвергали себя риску не выбраться из разрушительной стихии без потерь. Но в том маленьком мире, где они могли побыть вдвоём, хотелось задержаться дольше.

Поля взяла кружку с кофе, отпила глоток и снова прижалась к Саше. Прикрыла глаза, и он не удержался – вжал её в себя так сильно, будто не хотел никуда и никогда отпускать.

– Мне ехать нужно, – шепнула она, поднимая взгляд на Сашу. – Но очень не хочется.

– Вечером вернёшься?

– Да. Но теперь без ночёвки.

– Хорошо.

– Хорошо?

– Ты поняла, о чём я.

– Мне нравится, когда ты со мной немного строгий.

– Только немного?

– Чуточку.

– Я это учту.

– Поцелуй меня.

– Нет.

– Почему?

– Потому что тогда ты никуда не поедешь.

– Уверен?

– Да. Я не позволю.

– Тогда поцелуешь вечером.

– Договорились.

Она вручила ему чашку и, повернувшись, пошла к выходу, намеренно виляя попой, виднеющейся из-за края его футболки. А Саша снова сложил руки на груди, провожая Полю жадным взглядом.

Ему придётся научиться сдержанности, ведь до этого он даже не понимал, что это слово значит на самом деле.

Ты где-то там под кожей, мурашками тревожишь.

Средь бела дня воруешь взгляды случайных прохожих.

Я там, где сожжены мосты, на другом берегу,

Ловлю воздушный поцелуй, сорванный с твоих губ (с).

Полина всегда умела трезво относиться к мужчинам, и это приносило ей только пользу, но сегодня всё стало иначе. Даже не вчера, когда она, выпив для храбрости, приехала к Саше. А сейчас, когда от воспоминаний о ночи, на лице сама по себе появлялась улыбка. Это было её маленькой тайной, которой она не хотела делиться даже с самой собой.

Всё изменилось, и от этого внутри жило удивительное ощущение. Когда думала о Саше – по телу проходила дрожь. Хотелось вернуться к нему и просто быть рядом. Вдыхать аромат его кожи, есть его ужасную, но офигенно вкусную еду и говорить. Так странно, как это получается только с ним.