А после ужина, к которому мне великодушно было позволено накрошить салат, точнее, уже после особенного десерта, которым были друг другу мы сами, Никита начал снимать меня обнаженной. Я, конечно, резко воспротивилась перспективе иметь такой компромат на себя, пусть и в руках любимого человека, но ему - не знаю как - удалось меня уговорить и убедить. Одно из двух - или он владеет техникой гипноза, или я не умею ему отказывать. Хотя, не исключено, что я просто повелась на его лесть - он обещал суперские фотки и наговорил тонны три комплиментов: и мне, и моему телу (которому, я убеждена, всё ещё ничуть не помешает небольшой апгрейд и тюнинг), и тому, как любит меня камера. Или же виной всему были пары легкого игристого, вскружившего голову и лишившего всех чувств разом - от самосохранения до стеснительности. Но я согласилась позировать и даже вскоре увлеклась процессом, стала принимать соблазнительные и даже провокационные позы. Не зря же моя подруга - признанная в мире модель, да и совместные просмотры всех сезонов шоу Тайры Бэнкс и детского подражания участницам, когда мы с Юлькой воображали себя одними из них и извивались друг перед другом, перенимая позы и выражения лиц. С годами мы совершенствовались, и теперь эти навыки, казавшиеся совершенно бесполезными, мне посчастливилось применить. И походку на подиуме конкурсов, и сейчас позирование. Я вспомнила всё, что мы с Юлькой вытворяли, и у Никиты просто отпала челюсть, он только и успевал щелкать кнопкой, восторгаясь моими скрытыми талантами.

Фотографии, и правда, получились классными, но это наверняка больше заслуга фотографа, чем моя.

- Мелкая, ты у меня просто нереальная красотка. Не будь я твоим парнем, сам отвел бы тебя в модельное агентство и стриг бабки.

- Пфф, кому я там нужна? Ни роста, ни модельных параметров.

- Модельные - это те, что больше подойдут костюмным вешалкам? Этакие плечики на ножках, да? Радуйся, что у тебя их нет. Это я тебе как мужик говорю.

Закатываю глаза, но его слова мне, конечно же, дико приятны.

- Пусть так. Но все равно меня не возьмет ни одно агентство - я слишком стара, чтобы становиться моделью.

- Че, Юлька твоя младше? - теперь его очередь фыркать.

- Она не сегодня начинает, - парирую я.

- Ладно, пустой спор, - первым сдается Никита. - Моделлинг тебе по-любому не светит, хоть годишься ты, хоть нет. Чуть не забыл… - добавляет он и шлепает босиком по ламинату в прихожую, где берет что-то из кармана джинсовой ветровки.

Возвращается в гостиную и протягивает мне увесистую связку ключей без брелока.

- Это тебе.

- Что это?

- Ключи от этой квартиры.

- А зачем они мне?

- Ну не знаю, - пожимает он плечами. - Можешь жить, можешь приходить иногда. Вдруг тебе захочется побыть одной, меня повспоминать в тишине, - улыбается дразняще. - Или поспать в нашей постели.

- Я о тебе и так не забуду ни на минуту, - как ни стараюсь я держаться, в конце фразы голос все равно дрожит, а в горле образовывается гигантский ком, как в горах во время схода лавины, и я замолкаю.

Никита сразу садится рядом, придвигает меня к себе и обнимает за плечи.

- Не грусти, чуччи, - его голос тоже звучит необычно, с явным надрывом, но ведь мальчики не плачут.

Я поднимаю на него взгляд разом увлажнившихся глаз. Он прислоняется ко мне носом и продолжает шепотом:

- Я буду безумно по тебе скучать. По твоему запаху, по твоим волосам, по веснушкам на носу…

- Каким еще веснушкам? - возмущаюсь я, несмотря на торжественность момента и приятность всего сказанного до них, и ком в горле волшебным образом испаряется.

Я знаю, что веснушки у меня есть, проступают ближе к лету, но мне нравится думать, что они едва заметные, и мне удается скрыть их под разумным слоем бибишки чуть более загорелого оттенка, чем моя чересчур бледная кожа.