Бархин явился почти вовремя, немного припоздал, сказал, мол, нашел не сразу. Долго не мог представить, как в городе сохранилось такое чудное место. Поразился, когда увидел дом и никак не соглашался верить, что Марша сняла его через фирму на вокзале. Все искал какой-то подвох и тайные связи.

Пить кофе сели на кухне, около газонагревателя. Бархин достал «пряник», это был презент от родителей – круглый пирог с капустой. К презенту прилагалась железная коробка с любимым цейлонским чаем, интересно, они знали или так совпало?

– Был объявлен всесоюзный конкурс на проект музыкального театра в нашем городе. По сути, даже не театра, а концертного зала, где могут выступать артисты всех музыкальных направлений, включая рок-группы. Проектов было представлено довольно много. У нас в стране такие конкурсы редко проводят. Антон прямо загорелся, он прекрасно в музыке разбирается. Не в классической, естественно, – Бархин заговорщически улыбнулся, – я раньше даже думал, что его кроме музыки ничего в жизни не волнует. Но, оказалось, волнует… Да и архитектор он очень хороший. Талант, такое не со всеми бывает. Его проект занял третье место. Тоже, надо сказать, неплохо. Первое и второе поделили москвичи. Мы тут всем «Гражданпроектом» неделю отмечали.

Бархин не собирался так уж подробно об этом рассказывать, но увлекся, вошел в раж, обнаружил благодарного, заинтересованного слушателя и не мог остановиться:

– Потом случилось неожиданное. Антошин вариант был принят для реализации. Наверное, поняли, что с местными проектировщиками удобнее работать. Кроме того, он учел всякое важное – особенности города, рельеф, основные транспортные потоки, окружение. Проект, правда, был хороший. А какой макет! Виталик делал. Его Антон из нашего с ним родного города специально привез, почти студентом еще, у него руки золотые. Виталик, вообще говоря, по сути, не архитектор, а, скорее, художник-декоратор. Красиво подачи делает. Скрупулёзно. А архитектурой заниматься ему не интересно.

Бархин глотнул остывший кофе и продолжил рассказ:

– Отвозили проект в Москву, потом переживали, как оценят. Золотое время! Ну, а затем процесс этот поручили Савицкому курировать. У Антона все-таки опыта в реальной стройке крупного объекта не было, да и вообще на тот момент он работал руководителем группы, а над ним значились главный архитектор отдела и главный архитектор института. Антон участвовал в конкурсе практически единолично. Когда победил, многие из вышестоящих захотели, так сказать, приобщиться. Хотя проект в глаза не видели. Но тут уж никуда не денешься. Это институт, а не частная лавочка. Потом создали бригаду, такой филиал «Гражданпроекта», по-моему, хорошо все сработались. Здание это уже полтора года проектируется, и год, как первые сваи вбили. Чертежи выхватывают для стройки горяченькими.

– Вот куда я, значит, попала. Повезло.

– Работать трудно?

– Нормально.

Марша не сказала, как она все свободное время штудировала СНиПы, практически пытаясь заучить содержание наизусть. Особенно пожарный и пособия по проектированию «Культурно-зрелищных зданий». Ночью разбуди, она скажет ширину проходов и путей эвакуации, количество человек для расчета посадочных мест в санузлах, какая отделка допустима в мокрых помещениях. Так ей было спокойнее ощущать себя среди коллег.

Бархин гостил пару часов, рассматривал дом, охал. Восхитился газонагревательной печкой. Сказал, что ничего подобного не видел. С удовольствием мучил кота. Ввернул лампочку в коридоре – там очень высокие потолки. По забору – особенному шедевру из деревянных и кованых элементов, которые чудесным образом вставлялись в прорези деревянных, было дано обещание прийти с товарищем и выровнять. Так он внес вклад в сохранение памятника и удалился.