– Поскорее бы завтра… – шепнула Настя и забежала в свой дом. Расслышал ли Стоян последние слова, или ветер отнёс их в сторону, она не знала. Облокотившись на дверь, Стася стояла и пыталась унять бешено колотящееся сердце. Девушка и не заметила, как быстро пролетел день.

– Дочка, это ты? – спросила Марья, выходя в сенцы.

– Да, мама, – улыбнулась Настя, – я вернулась.

– Это хорошо, – женщина указала на дверь, в которую только что влетела девушка, – мы сейчас купаться в снегу пойдём.

Только тут Стася увидела, что приёмная мать была одета. Они вышли из дома и пошли в огород, там их уже ждал отец. Он стоял рядом с баней, из которой весело вырывался тёплый пар. А из трубы валил чёрный дым.

– Давайте бегом в баню, переоденетесь там, и в снег – сам он тут же снял лёгкий кафтан, в котором находился, и голым нырнул в рядом стоящий сугроб. Вынырнув оттуда, он начал обтираться снегом и весело вскрикивать, словно его кто-то щекотал. Затем он пулей влетел в баню погреться. Кафтан остался лежать на снегу, поэтому, нагнувшись, Марья подняла его, и они со Снегурочкой, которая всё это время делала вид, что рассматривает что-то возле своих ног, зашли следом за мужем в баню.

– Не раскидывайся одеждой, – засмеялась женщина, – ты ещё пойдёшь в снегу валяться или мыться будешь? – спросила она у мужа.

– Я уже пару раз в сугроб нырял, так что, наверное, пойду вымоюсь, а вы идите снегом умойтесь. – и он из предбанника зашёл в парилку.

– Я знаю, что у тебя нет сорочки для купания, поэтому взяла свою, она, наверное, на тебе будет как на корове седло, но зато ты будешь не голой, – сказала мать и протянула дочке белоснежное одеяние. Видно было, что сорочка уже не новая и по размеру она была очень велика Насте, но девушка поблагодарила женщину, поцеловав её в щёку.

Одевшись, девушка оглядела себя со всех сторон и поняла, что одеяние было по меньшей мере на четыре размера больше. Сорочка была с коротким рукавом, поэтому смотрелась на ней не так страшно, чем если бы она была открытой. Но всё равно Настя в ней утонула.

– Бог мой, – воскликнула Марья, – ты в ней утонула. – Глаза погрустнели, и женщина начала поворачивать Снегурочку из стороны в сторону, прикидывая, что можно сделать, дабы сорочка выглядела на ней хотя бы прилично.

– Стой, мама. – В Стасину голову закралась одна мысль. – Может, я наколдую себе наряд, – предложила она, – ну… – сделав паузу, она прикинула, сможет ли это сделать, – если получится, – завершила она свою мысль вслух.

– Давай, дочка, попробуй, – поддержала её приёмная мать.

Девушка сняла с себя сорочку и, аккуратно её сложив, выпрямилась и закрыла глаза. Она представляла, что лёгкий ветерок обвивает её талию и грудь, а шёлковая трава разлетается от талии клиньями. Рукава цветами-фонариками украшают плечо. Услышав восхищённый вздох матери, она открыла глаза и оглядела себя с ног до головы. На ней был летний сарафан небесного цвета, облегающий её грудь и талию, рукава и правда были похожи на фонарики, а от талии сарафан разлетался клиньями до пола. Каждый клин на небесно-голубом фоне был словно вышит зелёным вьюном.

– Ну, как-то так, – засмеялась Настя и закружилась от восторга, что у неё всё получилось.

– Какая же ты красавица, – восхищенно произнесла Марья.

– Ты видишь не моё лицо, мама, – погрустнела Стася. – Хотя, если честно, я не видела своего отражения, так что не буду говорить это с уверенностью, я просто чувствую, что это не моё лицо, как и тело.

– Я знаю, что ты красавица, – подбодрила Снегурочку женщина, которая тоже уже успела переодеться в незатейливый наряд, – пошли купаться в снегу, – позвала она дочку.