Сейчас я сел у себя за столом, открыл и долго смотрел на карту, обыскивая ее глазами – где этот Калинкинград? У черта на рогах где-то! Весь Дальний Восток обыскал – нету, Сибирь, Урал, Таджикская ССР, Сахалин – нет его гада! Ни в Латвийской ССР, ни в Польше, ни на Аляске – нет его. Но когда добрался по второму кругу до Московской области, я наконец-то увидел этот кружок Калинкин и сразу все понял. Понятно почему мама такая радостная. Вот он – кругляшок Ка-лин-кин – 3. От него до Москвы два шага Ать! Два! и Москва. Москва – это же мамина мечта. Москва! Москва! Чего там такого? А мне он этот Калинкин сразу не понравился своим кругляшком. Какой- то город Калинок-малинок. Я нарочно читал его неправильно. Я не хотел называть его Калиниградом, а оно куда едем – город Калинок, который одни какие-то ягодки-цветочки. Что мне там обычному рыбаку делать? Там наверное и реки нету… Хотя нет. Вот какая-то Клязьма, Клизма. Ну и что, что там река? Но это же не та река, которую я люблю – не моя река, где есть мой везучий бережок и… Эх… Значит, едем. Я закрыл карту и стал укладывать свои сокровища в сумку с сердито насупленными бровями. Да! Что такое манатки? Витьку мама егошняя вечно ругалась: «Иди собири свои манатки!» Почему говорят манатки? Не хочу я их сейчас! Потом все соберу. Надо сначала друзей…
Бросил сумку, побежал обуваться. После яркого солнечного света в комнате в темном калидора, кое-как впопыхах обулся. Эээ! Не на ту ногу!.. Потом! Сначала надо с Витьком и Виталиком попрощаться.
Бегу по двору, как на зло нету их нигде, чего-то в уме придумываю – что скажу им и как они чего ответят и разревутся. Будут уговаривать меня, чтоб я остался, а я стою и не плачу…
Вон они! В конце проулка стоят. Рванул к ним со всех ног. Смеются, это потому, что не знают еще ничего.
– …у нее из носяры! Отвечаю! Ха ха ха…
Смеются! и им сходу выпалил:
– Я уезжаю. В Калини…
– Из носяры?
– Ага! Я ей как забуздырил!
– Ха-ха-ха-ха!!!
Не слушают меня. Я даже разозлился! Я вот сейчас прибежал к ним с бомбой, что сегодня же я УЕЗЖАЮ! А они ржут про какую-то носяру. Витек руками машет
– Ленка…
Чего им эта толстая дура? и ржут оба.
– Пацаны! – я стоял еще с одышкой. – Пацаны! Я сегодня уезжа…!
– Ха! Ха! Ха!
– Я попрощаться!!! Навсегда уезжаю!!!
– У нее пузырь, сопля! А я ей… – и Витек, как дебил махнул рукой.
– Ха-ха-ха!!!
– УЕЗЖАЮ!!!
– Ха-ха-ха!
– Уроды! – я даже вспотел от злости. Стоят, ржут, ни шишки не слышат, что я им говорю. Вот тут я действительно чуть не заплакал, но уже со злости. Я изо всех сил бегу, им по марке приготовил, вот – в кармане. Вечером еще в подарок и на память, а они, как дебилы: «Носяра!!Носяра!!!» – и ржут!!
Закричал Виталику в ухо:
– Я уезжаю!!! Уезжаю!!!
А Витек:
– Ха-ха-ха!
А этот дебил, Виталик развернулся и толкнул меня со всей дури. Я, я не ожидал и больно свалился на локоть. И, вдруг вместо плакать, такая злоба на этих дебилов!
– Ха-ха-ха! – Виталик гад! Стоит, лыбится на меня, рожа вся ржавая, веснушки по всей роже и изо рта по жизни воняет и как дебил стоит ржет. Оно само как-то, не знаю откуда оно вдруг. Я вскочил и сильно сжатым кулаком с замаха саданул его со всей дури в пятак, а Витька коленком в бочину. Я еще куда-то успел их ударить перед тем, как все стали драться.
Виталик первый разревелся, когда двинул мне сдачу и попал в зубы. И из носа у него текла кровь. В общем, передрались напрочь я один против этих двух уродов.
Иду домой. Подъезд. Поднимаюсь по лестнице злой, губа как у негра. Вроде кровь больше не течет, локоть только ноет. «Попрощался»! «Друзья»! Скоты это, а не друзья!