Однако Крягу знал, что масляную краску кровь не испортит. Отыскав в мастерской тряпку, он намочил ее в ведре воды и аккуратно вычистил картину. После этого спрятал тряпку в мешок, обернул картину бумагой и перевязал веревкой.

Теперь предстояло самое важное: незамеченным вернуться домой. Крягу присел на табурет, раздумывая, как поступить. Скоро на улице начнет смеркаться. Если провести здесь еще час-другой, то можно попробовать добраться домой. Но с картиной под мышкой, он точно запомнится даже редким прохожим. Лучше дождаться полуночи. В такое время по улицам ходят только одни жандармы, но сейчас ему это не показалось проблемой. Задерживаясь иногда в управе, Крягу возвращался домой поздно и потому примерно знал посты дежуривших на улицах охранников порядка. Да, окольными путями, он наверняка сможет дойти до дома незамеченным.

При этом выходить прямо из мастерской на улицу было нельзя: дверь бы оставалась открытой. Гораздо безопаснее было перейти из этой пристройки в дом, и выйти на улицу через калитку.

Крягу стал ждать наступления ночи. Из дома не доносилось никаких звуков. Видимо, Иляна давным-давно ушла. На улице все тоже постепенно затихало.

Угасавший день поглощали сумерки и вместе со светом солнца они проглатывали душу и ум Крягу.

Несколько часов он просидел в сгущавшейся темноте мастерской. Крохотное занавешенное окошко, выходившее на забор соседнего дома, было единственным источником освещения. Зажечь свечу или керосиновую лампу Крягу не решался. Не хотел, чтобы свет заметил кто-либо с улицы. Мало ли, вдруг Ботезату или кому другому приспичит заявиться сюда.

Когда по его подсчетам было уже не менее, чем начало двенадцатого, Крягу решил выбираться.

Сначала он повернул ключ в двери, за которой следовал коридор, и прислушался. Из дома не доносилось ни звука. Крягу вышел с картиной в руках, и призадумался, запирать ли дверь за собой. Нет, видимо не стоило. Пусть все выглядит так, словно Шмидт работал в мастерской, поскользнулся и ударился головой.

Оставив ключ в замке с внутренней стороны, Крягу прикрыл дверь и медленно, по памяти, направился к выходу из дома во двор.

Едва он сделал два или три шага, как наступил на что-то мягкое и живое! Кошка закричала и бросилась наутек! Сам Крягу невольно дернулся всем телом от испуга, не удержал картину, и та стукнулась о стену! Послышался звон разбитого стекла.

Перепуганный не на шутку Крягу замер на месте, боясь шелохнуться. Впрочем, дальше ничего не произошло. В доме никого не было.

Ему вспомнилось, что где-то здесь на стене висело зеркало. Видимо, как раз оно и разбилось от удара картиной. Битое зеркало – плохая примета, подумалось Крягу, но на такую мелочь он даже не стал сейчас размениваться.

Выбравшись во двор, он подошел к забору и посмотрел по разным сторонам улицы. В тусклом свете редких фонарей никого не было заметно. Крягу перекрестился, отворил калитку и вышел на улицу. Закрыв за собой дверку, с картиной под мышкой, он торопливо зашагал в противоположном от Ильинского базара направлении.

Таким образом он намеревался сделать небольшой крюк, но зато добраться до дома никем незамеченным.

Передвижение было нелегким и хлопотливым. Картина то и дело норовила выскользнуть. Нести ее в руках перед собой тоже было неудобно. Ночь выдалась душной. Очень скоро Крягу взмок, ему пришлось делать короткие паузы, переводя дух. Ни на секунду не расслабляясь, он постоянно осматривался по сторонам, опасаясь неожиданной встречи с кем-либо.

Было уже давно за полночь, когда Крягу переступил порог своего жилища, закрыл за собой дверь на замок, и почувствовал небольшое облегчение.