Вот здесь и случилось наше первое приключение.

Если вы когда-нибудь пересекали границу на машине или автобусе, то знаете, что устроена она просто: два контрольно-пропускных пункта, а между ними нейтральная полоса, то есть вас сначала выпускают из одной страны, а потом на втором пункте уже решают впустить или нет в другую страну.

Получается что-то вроде тамбура: одна дверь за вами закрывается, и вы стоите в тесном закутке, ожидая, когда же откроется вторая.

Представьте: вечер, КПП, усталые и голодные дети… За спиной уже сотни километров, все измучены, каждый минимум по три раза попросился поесть, попить, пописать и погулять, во Вроцлаве нас ждут забронированные апартаменты…

Мы прошли первый КПП, то есть формально, уже покинули территорию России.

Подошли ко второму и протянули паспорта в окошечко будки. Пограничник забрал их и куда-то ушел.

Время тянется, в соседних очередях дело идет куда быстрее.

Все заметно нервничают, дети капризничают, пограничник не возвращается.

Потом приходит второй, и они начинают что-то бурно обсуждать на латышском, жестикулируя и показывая в нашу сторону.

Мы внутренне напряглись – что там? Мы попали в список международных преступников? Пытаемся провезти контрабандой кусочек запрещенного к ввозу сала? Наши физиономии не внушают доверия?

Наконец выходит молодой красавчик в форме. Он похож на настоящего арийца, какими их рисовали на плакатах – голубоглазый блондин с белоснежной улыбкой.

Характер нордический, беспощаден к врагам…

…и сообщает, что въехать мы ну никак не можем, потому что доку́ментов нет.

Ну, вернее, формулирует он как-то вежливо, с милым прибалтийским акцентом:

– Фы не мошете ехать, фам нелзья. То ест этим детьям мошно, этим нелзья. – И показывает на взъерошенных детей, жмущихся друг к другу, как воробьи под дождем.

– Ну как же так? У нас все дети пачкой, то есть кучкой.

– Этьи могут толко за три днья. – И протягивает паспорта, тыкая безупречным пальцем в страничку с визой.

Помните спойлер с визами, да? Так вот двоим из четверых детей (а именно первому и третьему) почему-то датой въезда поставили не 6-е число, а 9-е.

А что, циферки-то почти одинаковые. Может, чиновник в этот момент паспорт крутил туда-сюда. Может, висел вниз головой, как граф Дракула, и тупо перепутал. А может, решил: четным детям ставлю четные числа, нечетным – наоборот.

Мы бьем себя в грудь, что-то доказываем, но он непреклонен.

– Вам польяки выдали этьи визы? Попробуйтье на полску границу! Может, оньи фпустьят!

Он аннулирует наш въезд – синей ручкой просто перечеркивает уже проставленные штампы в паспортах и кокетливо машет фуражкой на прощание.

Ставим в навигаторе ближайший переход через польскую границу. Он в Беларуси, в Гродно.

Едем, уже не поем и не смеемся. Дети спят, мы по очереди за рулем, пьем колу и кофе, останавливаемся размяться… и наконец добираемся до красно-зеленых столбов белорусской границы…

Там кино повторяется.

Нас выпускают одни пограничники, потом не впускают другие… зачеркивают печати о въезде и выдают бумажку с пояснениями.

Разочарование и пустота…

Мы пристраиваемся на ночлег в Гродно. Три прекрасных летних дня отдыхаем, осматриваем достопримечательности… и ровно в 00:00 9-го числа подъезжаем к границе. Нас выпускают… и не впускают!

Потому что разница в часовых поясах проходит ровно по линии шлагбаума. И на польской стороне девятое число наступит только через час. Мы ждем этот час на нейтральной полосе, между двумя странами – можно сказать, нигде.

Это было очень символично – на границе двух времен и двух миров, границе прошлого и будущего. Час, которого как будто не существовало, потому что в одном мире он уже закончился, а в другом – еще не начался.