– Уже еду. – Откидываюсь на спинку сиденья. Жалею, что салон машины такой маленький и тесный, ног не вытянуть.

По-хорошему мне бы поспать сейчас. Мне бы к брату поехать, в отчий дом, завалиться на кровать в своей бывшей комнате, да так и проваляться часов десять, ни на что не реагируя. Но что-то будто бы останавливает – сам не пойму, что именно.

– Узнаю Валевского, – смеётся Артём, и его хриплый хохот – музыка для ушей. – Сейчас поляну накроем, всё будет в лучшем виде.

И отключается, не тратя время на ненужные церемонии. А я… смотрю в окно на никогда не меняющиеся пейзажи родных мест, и улыбка расплывается на губах. Я люблю этот город – в нём чувствую себя лет на пятнадцать моложе. Выкидываю все глупые мысли из головы, очищаю сознание, и даже скоропалительный брак Егора почему-то перестаёт волновать. Вот весь полёт об этом думал, нервничал порядочно, а сейчас…

Будь что будет.

***

– А я тебе говорю, что он уже взрослый, – голос Артёма грохочет в приватной кабинке, где за стеклянными тонированными стенами весь танцпол, как на ладони. – Пусть женится.

Сколько мы уже выпили? Да прилично. В голове шумит, но сознание ещё достаточно ясное, чтобы до хрипоты и сорванного горла спорить и предаваться ностальгии. И вот сейчас, когда я наконец выплескиваю на друга все мысли, связанные с Егором, разговор заходит на новый вираж.

Стоило выпить, как меня прорвало тревогами за будущее Егора, и никак не получается уже не думать о его поспешном решении.

– Но месяц! Артём, месяц! – Я свожу брови к переносице, тянусь к бутылке, чтобы разлить ещё по одной. – Какого хера так торопиться?

Артём пожимает плечами и тянет в рот тонкий, как пергамент, ломтик Пармской ветчины. Точно, надо и самому закусить. Хватаю с тарелки идеальное канапе, кидаю в рот, потом ещё парочку. Желудок наполняется дорогой жратвой и начинает клонить в сон.

– Просто ты – старый пень, потому ничего в молодёжных делах и не понимаешь, – взрывается хохотом Артём, и круглое добродушное лицо краснеет от смеха и выпитого. – Ну хотят дети жениться, пусть женятся. Радовался бы лучше, что брат твой – по девочкам.

– Придурок, – огрызаюсь беззлобно.

– Упёртый ты, Валевский. Хватит под пацана руки подкладывать. Ты и так сделал для него всё, что мог и не мог.

– Ладно, пусть, – вздыхаю и одним махом допиваю коньяк. Опускаю с силой пустой бокал на полированный столик, и растираю лицо ладонями.

Алкоголь наконец-то начинает действовать, и кабинка слегка плывёт перед глазами. Тянусь за сигаретой, а пальцы не слушаются, деревянные. Хотя и не чувствую себя пьяным настолько, чтобы с куревом не совладать. Но организм, похоже, решил, что с него хватит, и вестибулярка радостно машет мне рукой на прощание.

– Ещё по одной? – гудит на ухо Артём и чему-то снова смеётся. Он вообще весёлый, мой лучший друг. – Хотя нет, тебе точно хватит.

Всё-таки удаётся раскурить сигарету, и дым набивает лёгкие, отвлекая от происков захмелевшего организма и уплывшего в далёкие дали сознания. Артём преувеличивает, конечно, насчёт моего возраста – тридцать пять ещё не старость, но я, наверное, действительно должен ослабить вожжи и позволить Егору набивать шишки самостоятельно.

Всё, нахрен. Не наседка я ему, чтобы нервы последние портить. Вот завтра посидим, поужинаем и я, как и обещал Егор, пойму, что его Кира – отличная девушка. И со спокойной душой вернусь к делам.

Смотрю вниз, на клубных танцовщиц, и взгляд фокусируется на одной из них. Красивая чертовка. Выгибается и так, и эдак, волосы переливаются в свете софитов, меняя цвет, фигура потрясающая, задница, сиськи – всё при ней.