), большею частию в избу жителя деревни Пружинцев Власа Меркурьева, как более обширнейшую в этой деревне, а иногда и в дом самого наставника Спиридона Макарьева. Хотя по произведенному нами в домах сих осмотру не оказалось настоящаго устройства моленных, но это обстоятельство объясняется показаниями некоторых, что раскольники, на время отправления богослужения, приносят с собой в те домы иконы и, по окончании онаго, разбирают их снова по домам»89. Наставник Спиридон Макарович, «кроме отправления общественных раскольнических богомолений, обличен в исправлении раскольникам всех духовных треб, кроме брака, как то: крещении младенцев, принимании на дух и погребении умерших, совершаемом торжественно, при собрании народа и с пением». В рапорте чиновника Ивановского отмечалось, что погребение совершалось с разрешения станового пристава 2-го стана Войно-Оранского, которому также два раза в год наставник доставлял метрические записи о родившихся и умерших. В том же 1857 года кафедральный протоиерей Иосиф Гумилев пытался снова «увещеваниями» склонить наставника Спиридона Макаровича и его помощника к принятию единоверия, но те снова отказались. Кроме того, Спиридон Макарович сказал, что без согласия и совета своего духовного отца, наставника деревни Обители Захария Смарыгина «ничего решительно ни сказать, ни сделать не может».

Дом в д. Большой Пружинец. Фото автора, 2006 г.

В ходе начавшегося следствия выяснилось, что «раскольники в тамошней стране обращаются еще с требами и для богомоления в деревню Маиово, к именующемуся наставником мещанину Федору Андрееву… Хотя по осмотру двора в деревне Маёве, где живет помянутый Федор Андреев, с братьями и другими родными, настоящаго устройства в нем моленной не усмотрено, но найденныя в левой половине большаго дома поделки в два ряда полок в главном углу и закапка их воском служат уликами, что полки эти именно поделаны для поставления икон, при народном богомолении»90.

На допросе маевский наставник Федор Андреевич91 (род. 1806) показал, что живет в деревне Маеве по паспорту, получаемому ежегодно из Велижской городской думы, прежде был крестьянином помещика Повало-Швейковского и отпущен на волю, занимается хлебопашеством и сапожным делом, состоял около двадцати лет помощником при ныне покойном наставнике Кондратии Ивановиче (крестьянине казенного имения Боровца). Лет 10 назад был благословлен покойным в наставники и по кончине того заступил на его место. На исповеди бывал ежегодно у своего дяди наставника Прокопия Ивановича (ум. в янв. 1858), жившего в одном с ним семействе. Ныне совершает крещение младенцев, погребение умерших и поминовение их, отправляет также в своем доме и богомоление, которое, по его словам состоит в чтении и пении Исусовой молитвы, но на богомолении присутствуют только члены его семейства. «Книг церковных никаких у себя не имел, кроме отобранного Вами, в отсутствие мое, при обыске моего дома 25 генваря сего года (1858. – К.К.), Псалтыря, по которому я и отправлял с своею братиею все духовные требы92. Прихожан у себя имею около душ 150, которые живут в деревнях Невельского уезда, а именно: Заходях, Видусовой, Иванищевой, Теплухиной, Ровном, Петрашах, Бутьевой и Погарелихой. На богомолье братии мои для отправления каких либо треб, по случаю воспрещения от Правительства, ни в доме ко мне и к кому другому либо не собираются, а в случае нужд людей согласия для исполнения треб, езжу к ним сам, а иногда некоторые и приезжают ко мне в дом. Единоверцев и православных я не принимаю к исповеди, и не отправляю им никаких треб. На присоединение к Единоверию, я и прежде был увещеваем в 1856 году Витебским протоиереем, имяни и фамилии коего не припомню, но я на это не согласился, равно и ныне увещевания на присоединение к Единоверию не принимаю, а желаю оставаться на прежнем положении по примеру своих отцев»