Северский вылетел из покоев, шумно хлопнув за собой дверью.

– Ваше сиятельство! Чей это портрет?

– Какой, к дьяволу, портрет? – грубо бросил раздосадованный Северский.

– Здесь вроде один, – внимательно оглядев еще раз «зоологический музей», протянул Тучин.

– А-а! Этот? Ольги Юсуфовой, жены брата.

– Осмелюсь спросить, ваше сиятельство, чьей кисти работа?

– Не знаю, – раздраженно ответил князь. – Какая мне разница? Я сей портрет продать хотел, благо и желающие были – брат этой красавицы готов был дать любую цену, чуть не на коленях ползал. Мать запретила, дура старая! Пришлось князю Юсуфову художника нанимать, копию делать.

– Бриллианты хороши! – заметил Шулявский. Желая прекратить пикировку с Терлецким, он тоже переместился ближе к портрету.

– Очень хороши! – согласился Северский. – Екатерина Вторая подарила! Ольга Юсуфова была ее фрейлиной, и императрица на свадьбу ей это имение презентовала и в придачу ожерелье с сережками!

– Царский подарок! – восхитился Веригин.

– Только брат все профукал!

– Неужто проиграл? – удивился генерал.

– Кабы проиграл, не так обидно! Закопал! От французов драгоценности пытался спрятать. А где именно, сказал только Кате, племяннице. Брат погиб, а эта дура с колокольни выкинулась…

– Я слышал эту прискорбную историю, – посочувствовал Роос. – Мои соболезнования…

– Соседи насплетничали? – спросил Северский. – Кабы не Элизабета, – князь сжал кулаки, – я бы этих вертопрахов на свадьбу ни за что не пригласил! А драгоценности жаль, очень бы пригодились. Я их несколько лет искал, весь парк перекопал, да без толку.

– Могу, конечно, ошибаться, – сообщил Роос, – но, кажется, ваши сережки я недавно видел!

– Где? – опешил князь.

– В Париже! Меня пригласил на бал маркиз д’Ариньи. Очень образованный человек, купил три экземпляра моих книг! И жена его прелестна! Мы долго беседовали! Очень умная женщина, прекрасно разбирается в истории…

– Мои сережки тут при чем? – перебил его Северский.

– Как раз в ушах маркизы они и сверкали!

– Вот черт! Значит, французы-мародеры клад вы-копали! – топнул ногой князь. – Зря только братец прятал!

– Не расстраивайтесь, князь! Поезжайте в Париж с портретом! – посоветовал генерал. – Я знаком с д’Ариньи. Порядочнейший человек! Покажите портрет, и он непременно вернет ваши сережки!

– Не вернет! – безапелляционно заявил Роос. – После бала их украли! Маркиза в спальне сняла на ночь сережки и положила в футляр с пистолетами. В Париже много грабителей, потому все держат оружие под рукой. Но преступник уже прятался за шторами и все видел. Не успела маркиза лечь в кровать, как он выбежал из укрытия, схватил футляр и выпрыгнул в окно!

– Так и надо маркизу, – обрадовался Северский. – Небось этот «порядочнейший человек» сам здесь и мародерствовал! Бог с ним, пойду-ка я мать навещу. А то женушка никак дела закончить не может!

В анфиладе князь больно стукнул кулаком лакея Гришку, недостаточно почтительно, по мнению Северского, отвесившего ему поклон.

– Чай здесь вкусный, – похвалил генерал, допив третью чашку, – не то что в Калмыкии! Знаешь, как там заваривают? – спросил он адъютанта.

– Никак нет, ваше превосходительство, – заверил командира Николай.

– Тогда слушай! Калмыцкие степи похожи на воронежские, но ни единого деревца там за сотню верст не встретишь. Трава густая в человеческий рост.

Этнограф достал свой блокнот и подсел поближе.

– А сами калмыки – кочевники, – продолжил генерал. – Ездят по степи в кибитках и живут в них же!

– Да что вы говорите, ваше превосходительство! – вскочил с места Николай. Хоть и слушал генеральские байки по сотому разу, к удовольствию командира, демонстрировал живой интерес.