Об остальной психологической «снаряге» можно сказать так: она очень индивидуализирована. Дело каждого из нас – присматриваться к людям, полноценно живущим на высоких возрастных этапах. Терпеливо собирать крупицы их отношения к жизни, к себе и к другим. Такие крупицы могут найтись у любой бабушки, у любого дедушки.

А ещё интересно и полезно примеривать эти возраста к себе самому, чтобы понять, как ты сможешь выглядеть на этих этапах и какими свойствами пора уже обзаводиться. Кстати, примеривая будущие возраста не к себе, а к другому человеку, лучше понимаешь его-сегодняшнего.

Наконец, самый главный вид снаряжения. Его не получится быстро смастерить, а тем более подогнать под себя со всей надёжностью. А это особенно необходимо во второй половине жизни!..

Эту штуку можно назвать мировоззрением, но слово довольно тяжеловесное, многих пугает. Оно означает, что человек достаточно ясно представляет себе, зачем он живёт на свете и что предстоит ему сделать в этой земной жизни. Что он настроил свой внутренний бинокль, помогающий выбирать дорогу.

Мировоззрение – это способность души озираться вокруг и увязывать друг с другом те главные вещи, с которыми встречаешься. На мой взгляд, сюда входят и понимание связи смысла смерти со смыслом жизни, и выход на путь веры, но мировоззрение у каждого своё. Главное, чтобы это действительно был бы навык внимания и увязывания, а не интеллектуальная или сакральная имитация познания истины.

(Старец:) – Хорошо бы поменьше словесной тяжеловесности. Ведь всё это образное снаряжение находится внутри тебя, а не обременяет спину рюкзачной тяжестью. С ним идти вверх легче, а не тяжелее.

Избавление от старых привычек, старого взгляда на себя, старых психологических штампов, от физической силы и положения в обществе, а также вызванная этим депрессия могут рассматриваться как необходимый этап нашего созревания и обретения мудрости.

Рам Дасс, род. 1931

Противостоять старению – это естественно. Неестественно делать вид, что его не существует. Или ненавидеть его.

Подготовка к старению, к этой ходьбе по утоньшающемуся канату, может казаться чем-то чрезмерно предусмотрительным, абстрактно-далёким. Но это не делает такую подготовку менее необходимой. Чтобы это понять, стоит присмотреться к тем реальным проблемам, которые мы видим у людей, находящихся во второй половине жизни.

Мы переживаем за тех из них, с кем достаточно близки. Поэтому важно знать, в чём и как можно им помочь. Важно улавливать смысл того, в чём помочь невозможно.

Мы беспокоимся, каково придётся нам самим, когда столкнёмся с подобными проблемами. Поэтому важно готовиться к тому, что можно предотвратить или смягчить. И правильно настроить себя на то, что происходит независимо от наших усилий.

Разными бывают эти проблемы – крупными и мелкими, драматичными или просто досадными, пригодными для обсуждения или доверяемыми только врачу или духовнику, да и то не всегда… Но всё-таки наипервейшее значение имеет выбираемое виденье: относим ли мы свои проблемы к старости или к старшести. И настройку своей внутренней оптики не стоит откладывать. Многие проблемы начинаются именно с ошибок восприятия.

Решение проблем старости мы ищем чаще всего в окружающем мире, ориентируясь, как умеем, в информационных потоках и советах, в анализах и рецептах, диетах и способах лечения. Решение с позиции старшести всегда начинается изнутри.

«Наш друг едет к нам в гости» – такое эссе я когда-то написал об Александре Яковлевиче Шнеере (1892—1994), который и впрямь приехал с другого края Москвы пообщаться и посмотреть на нашу маленькую дочку. Ей был год, ему 98, и они легко понимали друг друга. Историк цирка, театра, эстрады, Шнеер стал автором известной фразы «Мы не рабы, рабы не мы» – из написанного им в 1918 году учебника грамоты для красноармейцев. Никогда не притворялся молодым, но немыслимо было назвать его старым. Особенно когда он лез доставать что-то из архива на антресолях, балансируя на шаткой табуретке и отказываясь от помощи: «Зачем? Я ведь не зря пишу всю жизнь о цирке». А своё долголетие он объяснял так: «Ни разу не видел столетнего человека. Вот и решил сам дожить до ста лет, чтобы в зеркало поглядеть». Он пригласил нас на своё столетие заранее, и там было весело.