«Кустарничество, анархия, отсутствие целеустремленности в борьбе преобладало. Партизаны вступали в бой по преимуществу только тогда, когда противник приходил на базу и навязывал этот бой»71, – такую характеристику партизанскому движению на этом этапе дает Пыжиков.
Зима 1941 – 1942 г. г. явилась для подобных групп одним из самых серьезных испытаний. Вот как описывает ситуацию Григорий Линьков, зимовавший с небольшим отрядом в лесах на границе Лепельского и Холопеничского районов:
«С наступлением тепла «вытаяли» из-под снега такие партизанские группы, которые перезимовали в лесу, не обнаруживая никаких признаков жизни и не имея связи с местным населением.
Одна такая группа из семи бойцов, попавших в окружение, всю зиму провела в Березинских болотах неподалеку от озера Палик. На небольшом холмике люди построили себе землянку, заготовили соли, мяса, муки, зерна, достали в деревушке ручную мельницу, сложили русскую печку и заперлись в землянке, как медведи в берлоге, на всю зиму.
Постов они не выставляли, караульной службы не несли. «Зато на ночь, – рассказывал потом один из этих зимовщиков, – изнутри закрывали землянку на надежный крюк»72.
Одну из главных ролей (если не главную роль) в приобщении таких полупартизанских «ватаг» скрывавшихся в лесах красноармейцев к борьбе сыграли спецгруппы, заброшенные в район Палика из советского тыла. Поздней зимой 1941 – 1942 года сюда начали прибывать небольшие, но неплохо оснащенные и подготовленные отряды, создаваемые 4-м отделом (с 18 января 1942 года – 4-е Управление73) НКВД СССР, перед которыми в качестве одной из основных ставилась задача организации партизанского движения в регионе. Одна из таких групп – отряд «Победа» под руководством лейтенанта Кузина – 22 января 1942 пересекла линию фронта и на лыжах выдвинулась в Борисовский район. Это подразделение насчитывало всего 36 человек, однако Иван Матвеевич Кузин сумел отыскать в лесах Бегомльского, Холопеничского и Борисовского районов несколько перезимовавших групп окруженцев и по своему каналу связи зарегистрировать их в Москве в качестве партизанских отрядов.
Далеко не все группы «окруженцев» были позитивно настроены к вовлечению их в реальное противостояние с противником. В лесах Палика (как, наверное, и повсеместно) скитались, в том числе и откровенно бандитские группы мародеров из числа попавших в окружение или бежавших из плена красноармейцев. Стоявший во главе диверсионно-разведывательного отряда лейтенант Кузин не имел особых возможностей для выяснения подноготной истории скрывавшихся на Палике групп окруженцев. В качестве партизанских, надо полагать, он регистрировал всех. Стать на учет отказывались немногие, поскольку командиры присланных из-за линии фронта отрядов имели соответствующие полномочия – вплоть до расстрела «анархиствующих атаманов с бандитскими наклонностями», по образному выражению Станислава Ваупшасова, прибывшего в Борисовскую зону чуть позже Кузина с аналогичной миссией. Рядовых участников таких мародерствовавших групп распределяли по здоровым отрядам74.
К середине лета 1942 года под управлением Ивана Кузина находились, вероятно, все партизанские силы Бегомльского района. В оперативной сводке Северо-Западной группы ЦК КП (б) Б (до 9 сентября 1942 года выполняла по сути функции Белорусского штаба партизанского движения), подготовленной 10 августа для СНК БССР, говорится, что под его началом числилось три отряда: собственно, группа Кузина (отряд «Победа»), выросшая до 80 человек, а также отряды Дьякова (47 человек) и Бычкова (69 человек)