Двигатель урчит низко, зловеще. В этом звуке есть что-то угрожающее, как будто сама машина предупреждает, что лучше не спорить. Да я и не собиралась. Холод от стекла пробирается до костей, но дрожу я скорее от страха.

– Я просто… просто ехала, – пытаюсь придумать хоть какую-то ложь, которая не прозвучит так убого. – Мне нужно было уехать из города.

– Почему?

– Потому что… – я замолкаю. Сказать? Нет. Это слишком опасно.

– Мало того, что ты нарушила все возможные правила движения, так еще и меня чуть не угробила, – перечисляет он мои грехи, а я еще сильнее холодею внутри. – Я могу сдать тебя на первом же посту гайцам. Но я не враг тебе. Пока. А если ты продолжишь молчать, и мы оба окажемся в дерьме, мне это совсем не понравится.

Колючие мурашки курсируют по коже, но я все же не решаюсь рассказать правду. Словно, как только я открою рот, пути назад не будет. А жить очень хочется.

– Ты все равно не поймешь, – небрежно дергаю плечами и отвожу взгляд, чтобы не видеть, как он хмурится.

– А ты попробуй объяснить.

Я смотрю на него, на его профиль, руки. Его пальцы сжимают руль, суставы белеют. Взгляд холодный, как металл. Хочется верить, что этот мужчина не один из моих преследователей. Но таких совпадений не бывает. Это какая-то жестокая игра, правил которой я не понимаю.

– Я не могу, – шепчу наконец.

– Не можешь или не хочешь?

– Не могу, – повторяю тверже, хотя внутри все сжимается. Голос дрожит, но я пытаюсь выглядеть увереннее. Это единственный способ выжить.

Тишина воцаряется в салоне. Она давит со всех сторон, как бетонные плиты. Я чувствую, как внутри меня становится пусто. Взгляд впивается в окно, словно там можно найти выход, но темнота снаружи не успокаивает. Она такая же безжалостная, как этот мужчина за рулем. Хочется спросить, куда он меня везет, но я не решаюсь. Отчего-то не хочу знать, сколько мне еще осталось. Это пугает.

– Кстати, я Марат, – неожиданно произносит он, не сводя глаз с дороги.

Имя звучит буднично, но в нем ощущается что-то весомое, как будто он привык, что его имя знают все, кто перешел черту закона. Я отвожу взгляд, не зная, что ответить.

– Дарья, – тихо говорю я. – Просто Дарья.

Он кивает, больше ничего не спрашивая. Но от этого становится только страшнее. Почему он говорит так, словно уже все знает?

Я чувствую, как внутри поднимается привычный протест. Этот холодный капитан, который считает, что все уже понял. Он не знает ничего. Я сжимаю руки в кулаки, так сильно, что ногти впиваются в ладони. Нет, я не буду слабой. Я выживу, несмотря ни на что.

– Куда мы едем? – решительно спрашиваю я.

Его взгляд мельком касается моего лица, и я вижу, как бровь едва заметно поднимается. Молчание длится несколько секунд, потом он усмехается.

– Туда, где нас никто не найдет.

Наконец выдыхает он и прибавляет скорость. Дорога впереди покрыта ледяной коркой, но Марат уверенно управляет автомобилем. И то, что мы едем не обратно в столицу, меня странным образом успокаивает.

Марат поворачивает ко мне голову, в его взгляде холод, который проникает под кожу.

– Попробуешь сбежать хоть раз, – голос спокойный, но в нем слышится угроза, – я сам отправлю тебя туда, где тебя точно найдут. Поняла?

Его слова звучат так, будто за ними стоит не только угроза, но и уверенность, что он сдержит обещание. Я киваю. Отвечать больше не могу. У меня нет сил. Только страх и пустота. Смотрю в окно, надеясь, что темнота там хотя бы немного укроет меня от его взгляда. Но даже ночь кажется меньше страшной, чем он.

Ночная трасса кажется бесконечной, но фары машины выхватывают из темноты четкую линию дороги. Я бросаю взгляд на пассажирское сиденье. Дарья сидит, как фарфоровая кукла, застывшая в странной смеси усталости и страха. Руки скрещены на груди, взгляд направлен в одну точку за окном. Загадочная девчонка, которая появилась в моей жизни совершенно не вовремя.