Я от него родила...

– Мой сладкий, – прошептала я, и провела по экрану пальцем.

Текст под фото я не читала. И так знаю, что написано.

Все его прегрешения.

Раньше я мониторила новости ежедневно, но постепенно все реже. Из-за хлопот с переездом, а переезжать на другой конец мира с ребенком нелегко, я ничего не искала о нем несколько месяцев.

Новостей не было с тех пор, как он исчез.

Не было их и сегодня.

– Помоги мне, а? – прошептала я, впервые обращаясь к нему за помощью, как к умершей маме. – Мне страшно…

Аня потянулась к телефону, приняв его за новую игрушку, и в этот момент он зазвонил. Подхватив расхныкавшуюся дочь, я ответила, даже не взглянув на номер:

­– Да!

– Елена? – голос был мужским, очень приятным, словно я говорю с диктором или актером. – Это Михаил, сегодня вы были у нас…

Это же арт-директор!

Отличный вид на Москву. Соцпакет. Гарантии. Мой билет в успешное будущее. Он проводил первое собеседование. Я быстро ходила по комнате, сквозь дочкин плач пытаясь разобрать, что он говорит.

– Сегодня прошло не очень удачно, – словно извиняясь, заметил он. – Но мы обсудили вашу кандидатуру с руководителем. Вы можете подойти к нам еще раз?

– Когда? – я растерянно взглянула на Аню, к счастью она заинтересовалась жемчужными пуговицами моей блузки. – У меня ребенок, я только что отпустила няню…

– Завтра в девять. Подходит?

– Да, – с облегчением согласилась я, от волнения сдавило горло. – Я могу узнать, для чего?

– Я и наш эйчар дали разные оценки вашему резюме. Руководитель хочет встретиться с вами лично, чтобы принять окончательное решение. Вы будете?

Судя по интонации Михаила, борьба была жаркой.

– Обязательно, – я отключила телефон. – Видишь, Аня, мы с тобой молодцы!

Я запретила себе радоваться раньше времени, а утром меня вообще колотило от страха. Пока ждала няню, порепетировала ответы, аккуратно собрала все, что могла показать, и ровно в девять была в приемной.

Боже, как я хочу работать в этом стильном царстве, где на ресепшен сидят длинноногие красотки, а на парковке сплошь «мерседесы», «ягуары», и даже один «бентли».

Через стеклянные стены комнаты для совещаний я видела, что меня ждет целая комиссия, среди них вчерашний придирчивый менеджер – эйчар, как назвал его арт-директор, сам Михаил, и лощеный господин лет пятидесяти с седыми висками и в шикарном костюме. Почему-то кажется, что на парковке я видела его «бентли».

Проглотив страх, сомнения и бешено стучащее сердце, я вошла и скромно села напротив.

– Здравствуйте, Елена, – поздоровался Михаил.

Менеджер слева от босса безразлично смотрел в пространство, поставив на мне крест. Что-то неразборчиво буркнул, когда появилась, и на этом все.

Руководитель сидел по центру стола.

Чем-то он напоминал Эмиля Каца – не внешностью, образом. Материальное и социальное положение накладывают отпечаток на внешность. Богатый, успешный и уверенный в себе человек.

Он так и не представился.

Рассматривал меня в упор и слегка улыбался. Улыбка была застывшей, и чем-то напоминала акулью. Папку я протянула ему, но тот не шелохнулся.

– Я уже видел.

Ее забрал Михаил. Зашелестели страницы.

– Взгляните, Геннадий Александрович… – на свет вновь появились мои портреты.

– Миша, это интересно, но… – он начал качать головой. – Я абсолютно не разбираюсь в искусстве, если это так назвать. Девушка красивая, эта да.

Он поднял глаза и мило улыбнулся.

Я натянуто улыбнулась в ответ, от волнения чувствуя лед в животе.

– Геннадий Александрович, помните, я представлял проект для фойе в штаб-квартире, это именно то, что я искал…

– Если портфолио ее, – встрял менеджер. – У нее образования нет, два курса по дизайну.