Университеты Средневековья, в отличие от европейских университетов более позднего периода (Новое время), были демократичны, студентом мог стать каждый, кто интеллектуально и физически выдерживал все связанные с учебой усилия. «Университетское сообщество, – отмечают итальянские ученые Д. Антисери и Дж. Реале, – с самого начала не знало кастовых различий, скорее оно образовало новую касту гетерогенных социальных элементов. И если в последующие эпохи университет обретает аристократические черты, средневековый университет изначально был “народным” (“popularisв том смысле, что дети крестьян и ремесленников через систему привилегий (в виде низких цен за обучение и бесплатное жилье) становились студентами, взяв на себя ношу суровейших обязательств, неизбежных на этом тернистом пути» (Антисери, Реале, 2003, с. 483).

Интересно, что в Средние века была развита форма образовательной университетской коммуникации, которая весьма напоминает современный принцип «академической мобильности»: как студенты, так и преподаватели могли предпринимать путешествия «ради научных знаний». В связи с этим «в итальянских городах формируется традиция приглашать или переманивать составивших себе репутацию профессоров из другого города» (Хааске ван, 2012, с. 39). Со временем профессорам стали предоставлять гражданство того города (государства), в котором они преподавали.

Европейские университеты уже в самый ранний период своего развития ставили перед собой широкие цивилизационные (культурно-образовательные, социальные и политические) задачи, что отражается в исследованиях по современной медиевистике, философии образования, культурологии (Anderson, 2004; Ле Гофф, 2003; Wittrock, 1993 и др.). По словам А.И. Авруса, это было обусловлено тем, что, «во-первых, в университеты стекались жаждавшие знаний молодые люди из многих государств Европы, и в университетских стенах они образовывали единое братство без всяких национальных и государственных различий; во-вторых, университеты имели почти одинаковые программы на одноименных факультетах, обучали по одним и тем же учебникам, выдавали дипломы и свидетельства, признававшиеся по всей Европе; в-третьих, у преподавателей и студентов был единый язык – латынь, они прекрасно понимали друг друга, в какой бы стране не учились; в-четвертых, университеты в XI–XV вв. объединяло духовное родство – приверженность к католицизму» (Аврус, 2001, с. 5). Поэтому именно университеты, не менее чем развитие торговли, экономические и политические взаимосвязи, способствовали тому, что европейские народы осознавали свою принадлежность к одной цивилизации. Университетская и городская культуры оказывали друг на друга взаимное влияние, обогащая друг друга. В частности, с появлением университетов «городская культура приобретает не просто новый элемент, а становится качественно иной: она получает импульс своего совершенствования в направлении высоких идеалов всесторонней образованности, широты мировоззрения, гуманизма, ответственности и научной этики» (Конкин, 2007, с. 10).

Европейские университеты эпохи Высокого Средневековья оказывали огромное влияние на общественно-политическую жизнь, а некоторые университеты (например, Парижский) ставили и более глобальные задачи: «говорить правду монарху», «давать советы королю» в управлении государством было правом и даже обязанностью университета, как провозглашается в известной проповеди канцлера Парижского университета Жана Жерсона «Vivat гех» (1405) (Уваров, 1991, с. 59). Университет как корпорация и влиятельная социальная группа располагал разнообразными средствами поддержки своего авторитета, вплоть до отлучения неугодных от церкви и прямого обращения к народу.