В информационно-коммуникативной парадигме взаимосвязь и специфика этих комплексов сводятся к следующему:

1. Культура – субъективированная, целе-ценностная деятельность, а цивилизация – объективированная, целе-функционалъная деятельность по производству общественного богатства. Они различаются как творящее и творимое, «культурная субъективность» (Гегель) и совокупность ее воплощений в социальной «материи» – вещах, структурах, формах, технологиях и т. п. – объективно существующих плодов творчества. «Культура contra цивилизация, – писал Ницше. – Высшие точки подъема культуры и цивилизации не совпадают… Цивилизация желает чего-то другого, чем культура… От чего я предостерегаю? От смешения средств цивилизации с культурой» [265, с. 97]. С точки зрения испанского мыслителя X. Ортеги-и-Гассета, «жизнь идет с помощью техники, но не от техники… Цивилизация не дана нам готовой, сама себя не поддержит. Она искусственна и требует художника, мастера» [274, с. 148, 150].

2. Культура – деятельностный процесс, цивилизация – совокупность его результатов. Уже в средневековой мысли ясно различались agir – свободное упражнение человеческих сил faire – создание, фабрикование продуктов деятельности. По Шпенглеру, «энергия культурного человека направлена внутрь, энергия цивилизованного человека – на внешнее» [410, с. 77]. По Бердяеву, в культуре «заключены начала, которые неотвратимо влекут к цивилизации». Динамичное движение культуры влечет к выходу за ее пределы, и «на этих путях совершается переход от культуры к цивилизации» [34, с. 163, 165].

Вместе с тем цивилизация также не лишена динамики, но, в отличие от непрерывного культурного процесса (гераклитова «огня»), она имеет дискретный (прерывный) характер. «Чистая цивилизация, – отмечал О. Шпенглер, – как исторический процесс, представляет собой постепенную разработку (уступами, как в копях) ставших неорганическими… форм» [410, с. 70]. Так, первый фордовский автомобиль – это культурная акция, а его нынешние супер-модели – лишь изощренные цивилизационные проекции. В принципе это относится и к компьютерам последних поколений.

3. Культура – это царство свободы, а цивилизация – царство необходимости. Сущность культуры в том, что она есть «развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе» [227, с. 356–357]. Это процесс «развития человеческих сил как таковых, безотносительно к какому бы то ни было заранее установленному масштабу» [227, с. 476].

4. Культура – это продуктивность, творчество, цивилизация же – репродуктивностъ, стереотип, стандарт. Творчество, писал Н. А. Бердяев, «не столько оформление в конечном, в творческом продукте, сколько раскрытие в бесконечность… под творчеством я… понимаю не создание культурных продуктов, а потрясение и подъем всего человеческого существа» [35, т. 2, с. 13]. Мыслитель воспринимал переход от культуры к цивилизационным «формам» как трагедию творчества, потому что движение культуры вглубь и ввысь проецируется на «плоскости» цивилизации. В этом есть большое и трагическое несоответствие между задачами и результатами творчества. По В. Розанову, «суть нашего времени, что оно все обращает в шаблон, схему и фразу… Из оглоблей никак не выскочишь». Чем же обусловлено торжество цивилизационного «шаблона»? Розанов отвечает так: «Техника… дала всемогущество. Но она же и раздавила. Получилась "техническая душа", без вдохновения и творчества» [316, с. 125].

5. По своей природе культура имеет