К. Д. Ушинский, работавший инспектором в Смольном институте, несколько иначе понимал цель обучения истории, полагая, что «в ученике своем воспитатель должен видеть не будущего историка, а только человека, пользующегося плодами исторической разработки для своего нравственного и умственного усовершенствования». Самым высоким чувством в человеке он считал патриотизм, который видел в любви к Родине, в подчинении своих личных интересов интересам народа.

Все эти идеи нашли отражение в уставе воспитательного общества благородных девиц при Смольном монастыре (май 1764 г.). В это же время появилось несколько учебно-воспитательных заведений с новыми воспитательными принципами, устав которых также был составлен И. И. Бецким. В ноябре 1764 г. был утвержден устав воспитательного училища при Академии художеств (по образцу этого учебного заведения в 1765 г. было открыто воспитательное отделение при гимназии Академии наук); в январе 1765 г. – устав «особливого училища» при Воскресенском Новодевичьем монастыре для мещанских девиц [14]; в сентябре 1766 г. – новый устав Сухопутного шляхетского корпуса; в августе 1767 г. – генеральный план московского воспитательного дома [15].

Таким образом, в 60-е г г. ХVIII в., кроме дворянских школ, история изучалась в коммерческом и художественном училищах, в духовных учебных заведениях. В духовных семинариях в соответствии с учебной реформой 1766 г. была введена география математическая и политическая (для вразумления истории), история гражданская и церковная в качестве самостоятельных предметов, а не приложения к курсу латинской грамматики, как это было ранее в духовном регламенте [16].

В Воспитательном училище при Академии художеств и Московском коммерческом училище историю воспитанники изучали в возрасте 9–12 лет (в отроческом классе). Среди учебных дисциплин, как и в Смольном институте, она занимала второстепенное место. Во второй половине ХVIII в. в «Письме о порядке обучения наук» указывалось, что история принадлежала к числу тех предметов, которые служили для «прохлаждения и приятного отдохновления» после серьезных занятий языками, математикой, философией.

В эпоху Николая I как в Сольном институте, так и в двух Екатерининских, даже отечественную историю проходили на французском языке. Для женщин признавалось «исполнение священных обязанностей супруги и матери и лучше, и выше всяких познаний исторических и географических».

В гражданских училищах при обучении истории рекомендовалось «преимущественно практиковать» познание своего отечества, «прилежно примечать введенные по временам полезные законы и учреждения, исправление нравов, распространение наук и художеств и приращение коммерции и мануфактур». В купеческих училищах надо было «также учеников обучать генеральной истории о коммерции и кораблеплавании» [17].

В 1869 г. в гимназиях и уездных училищах насчитывалось 53 тыс. учеников, из них 20 тыс. (включая 7 тыс. гимназистов) принадлежали к городским сословиям. 400 человек из 7 тыс. стали слушателями университетских курсов [18].

В 80-е г г. Екатерина II постепенно охладела к воспитанию новой породы людей, особенно после того, как Комиссия об учреждении народных училищ обнаружила в 1783 г. низкий уровень преподавания в ее любимом детище – Смольном институте, где, в частности, было признано неудовлетворительным обучение истории. Вопреки первоначальному план у, обучение истории и географии начиналось в третьем возрасте (12–15 лет), когда оно должно уже было заканчиваться. Недовольство также вызвало то, что девиц одного и того же класса делили на 2–3 подгруппы по таким предметам, которые могут «купно преподаваться». Было указано, что историю с таким же успехом можно преподавать десяти воспитанникам, как и пятидесяти, поскольку обучение требует лишь «безмолвия и внимания» [19].