Его взору предстала залитая светом гостиная, отделённая от остального отсека прозрачной перегородкой. На ярко-жёлтом кресле-качелях восседала высокая стройная девушка с фиолетовым каре и короткой скошенной чёлкой. На её плечи был небрежно накинут синий китель «Заслона», явно большего размера, будто бы снятый с мужского плеча. Но в нём она показалась Лавру милой и хрупкой.

Он подошёл ближе и сказал:

– Привет! Я Лавр.

Девушка подняла глаза и улыбнулась.

– Привет. Я узнала тебя. Если, конечно, не возражаешь перейти на ты. – Она подошла к перегородке, и его взгляд задержался на её тёмно-алых губах, но он заставил себя посмотреть ей в глаза. – Фирс ваш всё отнекивается.

– Без проблем. А Фирс не может по-другому: он программа – Флуктуационный интеллектуально-речевой синтезатор. Он управляет станцией и получает вселенские прогнозы, но настройки у него весьма консервативные.

– Надо же, я думала вы сами предсказываете будущее.

– Вручную? Боже упаси. – Лавр приподнял одну бровь. – Он же заслоновский. Тебе разве ничего не рассказывали о нём?

Морщинки в уголках её глаз разгладились.

– Нет, – ответила она.

Лавр пожал плечами и, спохватившись, показал ей веер из «Космалёнок».

– Вот. Это тебе, – улыбнулся он, складывая их в передаточный контейнер.

Как только коробка проехала под дезинфицирующей лампой и створка с гостевой стороны открылась, Эльза хлопнула в ладоши.

– Спасибо! Я много где была, но такие мне не попадались.

– Это потому, что их производят лишь здесь. – Сказал Лавр с гордостью. – Ты ведь с Деи, верно?

– Угу, – сказала она, откусывая от клубничного батончика. Её белоснежные зубы сверкнули, зрачки вдруг расширились, и она умяла шоколадку за несколько секунд, а потом чувственно слизала с пальцев растаявшую глазурь. Её щёки порозовели, и она сказала. – Давно не ела сладкого.

В этот момент Лавр был готов бросить к её ногам все «Космалёнки» станции. Он поймал себя на том, что пялится на девушку с глупой улыбкой, а Эльза улыбается ему в ответ и заводит фиолетовую прядь за ухо. Опомнившись, он спросил:

– Кажется, это вам мы сообщали о преждевременном звёздном коллапсе. Как, успели с ним разобраться?

– А ты разве не знаешь? – Удивилась Эльза.

– Нет. Мы давно не получали обратной связи. Из-за этого некоторые уникумы даже стали считать себя последним оплотом человечества, представляешь?

Она нахмурилась и спросила:

– А ваш Фирс случайно не сломан? Мой же вызов вблизи прошёл.

– Исключено. Ты использовала другой вид связи. Если мы узнаём что-то эдакое, то звоним на квантовый телефон. Также могут позвонить и нам. Но, повторюсь, перед нами никто обычно не отчитывается.

– Грустно это.

– Отнюдь. – Покачал головой Лавр. – Грустнее было наблюдать, как разбирают твой корабль.

– Что?! – Подскочила Эльза. Её глаза лихорадочно забегали. – Как разбирают?

Анисов пояснил:

– Это ещё одна стандартная процедура. Поскольку ничто не может покинуть горизонта событий, мы пускаем все транспортники на запчасти. Поставок мало – приходится использовать всё.

Она упёрлась ладонями в перегородку и вибрирующий голосом взмолилась:

– Ты должен кое-что сделать для меня. Прошу, пожалуйста, забери мой кулон с приборной панели. На нём нарисована однокрылая бабочка. Вот, как эта. – Она сбросила китель, оставшись в полупрозрачной майке, отчего у Лавра перехватило дыхание, и показала татуировку. – Я забыла его! Это всё, что у меня осталось от дома.

Лавр хотел воскликнуть, что корабль разбирают, но решил не выставлять себя трусом перед Эльзой. Он привёл, как ему показалось, логичный довод:

– Это нарушит условия карантина. Тебя не просто так изолировали: у нас замкнутая экосистема, и если что-то извне принесёт заразу…