– Рассказывай.

Прежде, чем выдать свою версию произошедшего, я задала мучивший меня вопрос:

– Вас Арсений на помощь позвал? Такой высокий светловолосый парень?

– Нет, я шёл… если можно так выразиться… из порта и услышал шум. Значит, вы забрались на склад втроём, вместе с неким Арсением?

В груди, возле самого горла образовался комок. В глазах защипало, и я слегка прикусила кончик языка – испытанное средство, чтобы не расплакаться. Выходит, Арсений просто сбежал. И плевать ему было, что случится с его девушкой, главное самому не вляпаться в неприятности… Нижняя губа по-детски задрожала. Я опустила голову, надеясь, что длинные волосы хотя бы немного скроют лицо.

– Нет, его там не было.

А если у Арсения имелась причина так поступить? Может, он хотел позвать на помощь, но ему помешали? Я вспомнила, как мы впервые поцеловались у огромного панорамного окна, за которым в океане тьмы мерцали звёзды. Как он провожал меня до дома, хотя жил в противоположной стороне. Как не испугался знакомства с отцом и даже сам предложил прийти на ужин. Нет, он не трус, у него обязательно имелась причина…

– Ложь – не лучший выход в твоей ситуации. Не усугубляй положение. Я ведь по камерам прослежу.

Почему-то легко было представить Андрея в помещении для допросов, пытающимся расколоть какого-нибудь гангстера из позапрошлого века. Такого матёрого, с вонючей сигарой и в лакированных туфлях, надетых на белый носок. «Фрэнк Костелло, твой приятель-конгрессмен больше не сможет тебя покрывать…» А вместо этого он пытался выяснить, кому из подростков выписать штраф за хулиганство.

– Валяй. – Не удержавшись, я шумно шмыгнула носом. После чего, желая исправить впечатление, демонстративно закинула щиколотку левой ноги на колено правой и вытянула руку вдоль спинки дивана, поглаживая пальцами вышарканный ворс.

Техники «Колхиды» традиционно использовали праздничный день, чтобы провести диагностику систем и установить обновления. Ни одна камера станции не вела запись последние десять часов. Я же не дура, чтобы соваться под работающие объективы.

В душной комнате пить захотелось ещё сильней, футболка намокла и прилипла к спине. Андрей мучился не меньше. Сначала он расстегнул верхнюю пуговицу и потряс рубашку за воротник в тщетной попытке освежиться. Затем стянул шляпу и принялся обмахиваться ей, словно веером. На выпуклых скулах проступили розовые пятна.

Из-за всех этих манипуляций я почувствовала его запах и невольно наклонилась вперёд. Никогда не думала, что запах вспотевшего мужика, совершенно чужого, может оказаться настолько приятным. От этой мысли у меня запылали кончики ушей. Наверняка всё дело было в хорошем одеколоне, но…

Хлопнула дверь, впустив в помещение немного свежего воздуха.

– Дарья, что ты опять натворила? – В тамбур ввалился запыхавшийся отец. Даже в честь награждения он и не подумал менять любимый свитер под горло и мятые серые брюки на что-то более праздничное. Очки в квадратной оправе перекосились. Отец схватился за решётку, просунул между прутьев указательный палец и наставил на меня, не желая дожидаться, пока откроют замок. – Нас ждёт серьёзный разговор.

За его спиной подпрыгивал от нетерпения пузатый дядька в деловом костюме. Ноздри мясистого носа раздувались от гнева, выпуклый лоб, переходивший в залысину, побагровел.

– Это возмутительно! Вы не имели права вскрывать наш груз! Я связался с юристами, мы готовим иск!

Я уткнулась лицом в ладони. Понеслось…

Удивительно, но в отделении всё закончилось благополучно. Представитель ЗАО «Тантал», которому принадлежал не только разбитый контейнер, но и сломанный робот-мех, поначалу громко возмущался и никак не хотел успокаиваться. Акзие Жаназаровне пришлось покинуть проходную, чтобы усадить скандалиста на диван и всучить стакан воды со словами: «Да что ж ты так разоряешься, до инфаркта недалеко. Пей! До дна пей! Вот, молодец».