– В доме никого нет, можешь быть спокойна, – сказала она однажды.

Мне было ужасно стыдно за то, что меня поймали с поличным, потому что я хотела продолжать казаться всем нормальным, беззаботным ребенком.

Я думаю, что мама рассказала об этом отцу, потому что несколько дней спустя он провел меня по всем комнатам, объясняя, как сложно постороннему человеку залезть в дом, не выломав предварительно дверь, и демонстрируя, что в шкафах нет места, чтобы спрятаться.

Разумеется, мой страх был абсолютно иррациональным и частично мог объясняться моим юным возрастом. Но, поверьте мне, когда такое сильное ощущение захватывает вас, возраст здесь ни при чем. И в отдельных случаях эти чувства провоцируют настолько сильный стресс, что он утягивает вас за собой в бездну полнейшего смятения, и вы теряете ощущение реальности.

Откуда взялся этот страх? Как он возник? Теперь я все понимаю: даже в том юном возрасте мне уже было необходимо держать все под контролем, а тот факт, что в мире существуют болезни, смерть и другие опасности, которые мне неподвластны, заставлял меня чувствовать свою уязвимость и боязливость. Это усиливало мое беспокойство и склонность к постоянному пережевыванию навязчивых мыслей.

И это еще не все.

Когда мне было восемнадцать, я познакомилась со своим первым парнем, и в отношениях с ним познала иррациональный страх быть покинутой. Эти отношения стали переломным моментом в моей жизни. Прежде у меня никогда не было молодого человека, и все это было для меня новым… и устрашающим. До него я считала себя сильной, независимой женщиной с хорошей самооценкой. И я действительно смогла сформировать в себе сильный характер (не считая пары «промахов» в подростковом возрасте). Однако в тех, первых, отношениях все пошло наперекосяк, и я на собственной шкуре испытала, что такое эмоциональная зависимость – и не только с этим парнем, но и со всеми последующими. Та связь послужила мощным детонатором для возникновения во мне страха быть покинутой, страха быть недостаточно хорошей, страха, что меня не будут любить или не примут. С тех пор я живу в постоянном состоянии повышенной тревожности, как уже рассказывала в книге «Полюбить себя, чтобы любить других». Возможно, это чувство и раньше таилось глубоко в моем существе, проявляясь слабо и лишь изредка, но те отношения стали каплей, переполнившей стакан и спровоцировавшей проблему, с которой мне придется жить всю оставшуюся жизнь.

К счастью, в моей жизни бывают периоды душевного спокойствия. Однако когда случается приступ тревожности в худшем ее проявлении, мне приходится вспоминать всю проделанную до настоящего момента работу над собой. Именно это произошло несколько месяцев назад.

Только что вышла моя книга «Полюбить себя, чтобы любить других», и я испытывала эйфорию от того, как приняли ее читатели, – в очередной раз благодарю вас за все! Продажи взлетели, издательства не справлялись с заказами, средства массовой информации без конца просили у меня интервью. Еженедельные поездки в разные города для знакомства с читателями, лестные оценки, предложения о сотрудничестве, колоссальный успех в социальных сетях, дополнительная поддержка для моих пациентов и подписчиков в виде написанных мной строк – все было просто замечательно. Все, о чем я мечтала на протяжении долгих лет, стало реальностью. И все же я не чувствовала себя счастливой. У меня было ощущение, что нельзя никого разочаровать, что я должна соответствовать ожиданиям и постоянно доказывать, что я действительно достойна этой профессии. А ведь никто меня ни к чему не принуждал, никто на меня не давил. Никто – кроме меня самой. Первые годы на профессиональном поприще оказались для меня очень тяжелыми, я отчаянно искала свое место в мире психологии и с трудом доживала до зарплаты. И теперь, когда я наконец добилась успеха, я боялась потерять то, что стоило мне стольких усилий и слез. Вот почему я требовала сама от себя все больше – я боялась, что вернусь в тот ад. Я ставила себе новые, еще более строгие требования. И стоило мне осознать, что я всегда была к себе слишком строга, как я сразу поняла, что заслуживаю более трепетного отношения к самой себе. Но в те месяцы я снова оказалась своим худшим врагом, словно годы работы над собой ничему меня не научили. Я снова стала себя недолюбливать.