Но заглушая все мысли о Бекетте, мои инстинкты кричали, что я должна остаться в Нью-Йорке. В Вегасе мне было нечего делать, а мысль о возвращении в Филадельфию казалась слишком болезненной. Я знала: мой графический роман хорош. Его могут принять. Мне всего лишь нужно было немного времени, чтобы его подправить. Убедив себя в этом, я немного успокоилась.

Сложив руки на столе, я наклонилась поближе к Бекетту.

– У меня есть предложение.

Бекетт откинулся на спинку стула.

– Слушаю.

– Я хочу быть твоей соседкой по комнате.

У него округлились глаза, и я заметила, как его кадык дернулся под воротником белой рубашки.

– Ты хочешь быть моей соседкой по комнате, – повторил он очень тихим голосом, что прозвучало немного странно.

– Совсем ненадолго, – добавила я. – Не думай, тебе не придется жить со мной целый год. Месяц, в крайнем случае два, пока я не разберусь со своими делами. А потом я навсегда оставлю тебя в покое.

Он молча смотрел на меня с минуту, показавшуюся мне бесконечностью, а потом моргнул и коротко рассмеялся, словно не веря своим ушам.

– Ты хочешь быть моей соседкой по комнате, – еще раз произнес он.

– Да.

– В моей студии площадью тридцать семь квадратных метров?

– Ну да…

– У тебя не будет личного пространства. У меня не будет личного пространства.

– Я изо всех сил постараюсь тебе не мешать.

Бекетт на пару секунд замолчал, задумчиво глядя перед собой, а потом произнес:

– Прости, если разочарую, но я не хочу себе соседей по комнате. Мне они не нужны.

– Но тебе же нужны деньги?

Он сложил руки на груди.

– Черт, мне так чертовски приятно, что ты используешь против меня личные вещи, которые я рассказал тебе вчера.

– Поверь мне, я в более отчаянном положении, чем ты, – проговорила я. – Со времени нашего последнего разговора моя дерьмовая ситуация стала еще хуже. Эти идиоты – мои соседи в Вегасе – сдали мою комнату, ничего мне не сказав.

Я протянула руку под стол и извлекла оттуда мусорный пакет.

– Вот полюбуйся. Тут все вещи, которые у меня остались в этом мире.

Бекетт посмотрел на пакет, и я заметила, как его взгляд смягчается – но всего лишь на пару мгновений. Я засунула пакет обратно под стол между своих ног.

– Я говорю это не для того, чтобы на тебя надавить, – продолжила я. – Просто смотри: мы оба в фиговом положении. И мы можем друг другу помочь. Вот он, способ.

Бекетт постучал пальцами по столешнице, а потом махнул головой, словно прогоняя непрошеную мысль.

– Ты меня не знаешь, – тихо проговорил он. – Совсем.

– Кое-что я все же знаю. Я про тебя спрашивала…

– Ты про меня спрашивала? – Он наклонился еще ближе ко мне, повышая голос. – Кого же?

Я отодвинулась назад.

– Винса. И Дарлин.

Как по команде, к столику подошла Дарлин и поставила передо мной суп.

– Держи, милая.

– Она спрашивала тебя обо мне? – обратился к ней Бекетт.

– Было такое. – Дарлин потянулась к нему рукой и ущипнула за щеку. – Я сказала, что ты прекрасный образец мужской привлекательности.

Бекетт тут же покраснел, а я беззвучно застонала.

– Нет, – произнесла я, чувствуя, что к моему лицу тоже приливает краска. – Скажи лучше, что еще ты мне рассказала.

Дарлин вздохнула.

– А, да. Я говорила, что ты один из немногих по-настоящему хороших людей, оставшихся в этом мире. Один из лучших.

Она наклонилась ко мне поближе, словно собиралась рассказать секрет.

– Он пытается держать это в тайне, но у него очень плохо получается.

Подмигнув Бекетту, Дарлин удалилась, оставив его безмолвно смотреть ей вслед.

Я глотнула колу, пытаясь скрыть улыбку.

– Конечно, это не полицейская проверка, но Винс сказал то же самое. Может, чуть другими словами.