– Кто он? – неожиданно спросил Олег.

– Кто? Он?

– Не притворяйся, я видел вас возле кафешки. Решил прогуляться и позвать тебя перекусить.

Голос супруга был ровным и холодным. Марина понимала, что ничего хорошего из разговора, начатого таким тоном, не получится. Пока она наливала в тарелку суп, все внутри уже успела заполнить липкая лужа собственной вины и категорическое нежелание что-то решать именно сейчас. Это было привычное ей душное бессилие.

– Просто коллега, просто ходили на обед, – обреченно выдохнула она, всеми силами желая побыстрее прекратить этот разговор.

– Просто коллега? – усмехнулся Олег. – И многие «просто коллеги» тебе так мило подают ручку, помогая вылезти из машины?

– Перестань, прошу тебя. Простая человеческая вежливость, – отмахнулась она и села за стол напротив мужа.

– Вежливость? – Олег смахнул тарелку супом Марине на колени. Она вскочила, глядя, как красное пятно поедает ее светлые домашние брюки.

– Ты с ума сошел? – выпалила она и быстро направилась в ванную, чтобы переодеться. – А если бы был кипяток?

Она забросила штаны в стиралку и принялась вытирать влажными салфетками все еще горящие, в жирных суповых подтеках, ноги.

– Ну прости, – Олег опустился за здоровое колено и попытался забрать из ее руки салфетку.

– Отвали, дебил, – огрызнулась она и начала с остервенением стирать попавшие на носки красные капли.

– Прости, – Олег схватил Марину за край футболки и едва успевая подняться на ноги, устремился за ней в спальню.

Марина ненавидела эти бесполезные выяснения отношений. Ничего нового они в их жизнь не вносили, кроме презрения и недоверия. Она старалась молчать на все попытки мужа извиниться за свое свинство. Только со злостью перебирала на полке вещи, пытаясь найти во что переодеться. Напялив на себя растянутые шорты, она так же стремительно бросилась обратно на кухню. Зазвенели брошенные в раковину тарелка и ложка. Марина, едва могла перевести сбивающееся от злости дыхание.

– Я устала, – вдруг выпрямилась она, сжимая в руке тряпку, которой только что вытирала пол. – Слышишь? Я больше ничего не хочу.

Марина старалась думать о чем-то нейтральном, слушая извинения Олега, чтобы снова не дать ему шанс разжалобить себя.

– Пожалуйста, – взмолилась она. – Я прошу тебя, уходи. Я. Без тебя. Могу.

Вместо ответа ее щеку обожгла пощечина. Марина ошарашено посмотрела на мужа. На его лице было выражение брезгливости. Да, он душил ее своей ревностью. Да, она знала, что он ей изменяет. Но Олег ни разу не ударил ее. Марине казалось, что она гораздо острее отреагирует на подобную выходку, но вдруг почувствовала, что ей все равно. Эта пощечина, будто контрольный выстрел в голову, наконец добила корчащийся в предсмертной агонии брак.

Она выпрямила спину и, стиснув зубы, посмотрела ему в глаза. Это неожиданное преображение супруги, видимо, сбило его с настроя, и Олег с силой прижал жену к себе, покрывая ее виски и щеки торопливыми извиняющимися поцелуями. Марина оттолкнула его и вернулась в спальню.

– Забирай вещи и вали. Давно надо было решиться, – проговорила она.

Олег, тяжело опираясь на палку, заковылял следом.

Пока Марина укладывала его вещи в чемодан, Олег перешел от извинений к угрозам, но видя, что на этот раз Марина не готова так легко сдаться снова начал извиняться.

– Я уйду. Завтра, – холодно ответил он на ее молчание.

Укладываясь в постель, Марина знала, что Олег не даст ей спать. Точно так же, как в ту самую ночь три года назад. Он вынет из нее душу, опустошит, заставит жалеть о принятом решении. Но на этот раз Марина была к этому готова. Его тихий, но настойчивый голос не умолкал, казалось, ни на секунду. Он умело вскрывал ее страхи и комплексы, вызывая жгучее желание ответить, доказать, что он не прав. Но Марина знала, если хоть что-то скажет, уже не сможет противостоять ему. От желания спать заболела голова. Она пыталась закрыть глаза, но Олег, как опытный палач, контролировал процесс, и она снова устремляла полный слез и ненависти взгляд в темнеющий потолок.