— Когда успел накачаться?

Поджимает губки, делая вид, что обиделась, не получив ответ. Я же опять ухмыляюсь и касаюсь её ног. Вздрагивает. Беру за каблук и тяну на себя. Осматриваю чулки, поднимаясь пальцами к коленке.

Пыхтит и говорит что-то про затекшие руки, демонстративно ими дернув.

— Стас!

Игнорирую. Потому она снова старается мне показать, что меня тут особо и нет.

Продолжаю удерживать ногу, касаюсь второй рукой маски одновременно с парнями, повторяю жест с кадыком и прессом, но тут же возвращаюсь обратно, пока рядом расстегивают ремни. Делаю вид, что покрываю её поцелуями.

Ловкость рук и никакого мошенничества, но приходится встать и сыграть с толпой. Ремень падает рядом, звонко брякнув железной пряжкой об пол. Я снова поддаются танцу, изгибаясь и поддаваясь происходящему.

Это должно быть пошло. Ей пора возжелать отсюда сбежать, а не смотреть, как давний друг ее старшего брата стягивает с себя штаны, оставаясь в очередном предмете какого-нибудь там искусства. Кто-то ликует, парни собирают "чаевые". На задних рядах за столиками мужики шипят и гоняют официанток, мечтая о конце этого представления и конце наших жизней.

Налюбовавшись, оборачиваюсь к Алике и ликую, смотря на то, как мило и невинно она зажмурилась.

Шаг, второй.

Поджимает ноги к себе и сглатывает.

Третий.

Я обхожу её и снова касаюсь рук. Она даже не чувствует, как расслабляется зажим, больше её не удерживающий. Но пока осознание не пришло, я возвращаюсь и вальяжно сажусь на сжатые колени.

Повторяю прогиб, начиная смеяться. И от этого в ней просыпается разъяренная фурия, желающая пристрелить меня прямо на месте.

— Ты вообще уже!

Резко сажусь прямо, обхватив ладонями её шею. Наклоняюсь к её лицу, она снова жмурится, пытаясь отстраниться, и ровно в последний бит, пока тело ведет бедрами, едва заметно киваю Соне, подавая знак тут же вырубить свет. Это один из вариантов сценария, когда что-то идет не так. Например, у Дани девушка оказывается слишком раскрепощенной или, наоборот, зажатой.

Вот и всё. Теперь я могу прибить этот цветочек Аленький в какой-нибудь подворотне, ну, или сорваться и зацеловать эту наглую, напыщенную маленькую алую ведьму, которой и на километр было запрещено приближаться к моей работе.

Терпеть ее не могу. А тело хочет. Лет семь хотело. И она именно сейчас это отчетливо почувствовала. Так что оно того стоило, наверное.

3. 3 островок. Не шторми

Стас.

Я беру её за руки и помогаю встать, пока здесь льются аплодисменты и восторги. В первый миг у нее подкашиваются ноги, так что приходится резко подхватывать с пола одежду, оставленную в давно заученных местах, утягивая Алику за собой.

Парни успевают уйти за кулисы первыми, также, как и я, уводя "своих" девушек. Там, под слабым светом, рядом с Соней смущается Леха и машет ручкой какой-то огненно-рыжей (как и Сонька) девчонке, восторженно его осматривающей. Арно менее наивен и эмоционален, отпускает блондинку без особых почестей. Хакер же даже не думает убирать руки с задницы "первой встречной", что светится от счастья, хотя оба, конечно, знают, что это всё до утра.

Пигалица упирается каблуками и ошарашено осматривается из-за моего плеча, только сейчас поняв, что все закончилось.

Ведущий успевает прошмыгнуть мимо нас, заставляя всех поторопиться и освободить проход для следующего номера от "Hot Girl". Хакер терпеть их не может, потому резко заводится и посылает уже ускользнувшего за кулисы на три буквы.

— Стас… - лучше бы сейчас мое имя сказали из Преисподней, а не прошипела вот эта мелкая шкодина.

Пытается вырвать руку, сжимаю крепче и веду, как и Хак, в сторону гримерки. Только у того хватает ума оставить девушку у входа и ускользнуть за своими шмотками, вспомнив, что там у нас есть одно тело в крови. А у меня, вот, нет такой возможности, потому как это не девочка, а горная коза, способная сбежать при любой возможности.