А он вместо ответа решает заметить:

— Быстрая… - закрываю ему рот поцелуем, остерегая от дальнейших комментариев. Просто обхватываю его голову, опять зарываюсь в волосы и наслаждаюсь тем, как он мне поддается. Его член все продолжает пульсировать, заставляя меня слегка двигать бедрами.. или это всё у нас взаимосвязано.

Он не пытается отстраняться, не пытается меня торопить, будто знает, что впереди точно целая ночь. А может, до сих пор не верит, что я не струшу?

Его красивые руки лишь миг не решаются, снова возвращаясь ко мне. Стас вдруг проводит полосу между ягодиц, спускается к намокшей ткани, отодвигает и без предупреждения входит одним лишь пальцем, заставив резко оторваться от губ и шумно выдохнуть, желанно выгнувшись.

— Еще есть мысли о моей мнимой девственности?

И точно тот еще кобелина, кто вообще говорит что-то девушке в таком состоянии? Приятно ему? Я будто скована его взглядом и тем, что начинают творить его правая, медленно нанизывая меня касаниями, ощущениями… точно, падшая грязная женщина! Даже слов на себя нет!

Стас очерчивает круги, снова проникает внутрь, ускоряется и замедляет свою игру, точно зная, как сделать лучше, приятнее. Я вцепляюсь в его плечо ногтями, как кошка, и из последней откуда-то взявшейся воли заставляю себя просипеть:

— Ты еще… - волна круче болезненного и потрясающего наслаждения опускается все ниже и ниже… - ничего…

Он вдруг опять ускоряет ритм, становясь жестче, и снова смеется, когда я шепчу продолжение:

— Ничего... не сделал. - Пошло кончив во второй раз.

Тот выгибает бровь, так и не убирая руку, и демонстративно смотрит в сторону своей распущенности. Ну, и моей тоже. Ладно-ладно, только моей!

— Да?

Я ложусь на его грудь, расслабляясь, прикусываю губу, хоть на миг наслаждаясь нереальным ощущением спокойного счастья. Вата в моей голове одолела всю мою суть, проникая в каждую клеточку… фантастически.

— Да. Просто…

Надо хоть что-то сказать, а то это самодовольство на его лице скоро выльется через край.

— Просто я давно… - Прикусываю себе язык, понимая, что начинается лишнее.

Но он вцепляется во фразу, не давая все свести в шутку.

— Что ты давно?

Да и ладно! Вспоминаю поговорку про сарай, каким-то чудом всплывшую в этих облаках.

— Давно не кончала.

— Ммм, - тянет, вдруг целуя в лоб, - насколько давно?

И я зачем-то решаю продолжить.

— Очень давно.

— С момента вашего расставания? Тогда я польщен.

Отворачиваюсь к его плечу, тихо проговорив:

— Нет…

Все-таки услышал.

— Что?

И как такое сказать… ему? А он зачем-то напрягается, начиная придумывать:

— Ты спала с кем-то после?

— Да твою мать… нет, конечно!

Пожимает плечами.

— Тогда объясни.

Да как это объяснить!?

— Было очень... сложно… что-то чувствовать в постели, зная… что я далеко не одна с ним. Это началось с первой измены, меня будто… выжгло изнутри. Когда решила впервые простить, думала, это пройдет. - Отвожу взгляд. - Не прошло.

Он молчит. Просто лежит подо мной и молчит, гад такой.

— Стас.

— Погоди…

Моя булочка отрывает от моей ягодицы левую ладонь, начиная гладить мне голову, будто я какой-то несмышленый малыш. Нежно перебирает пряди, не решаясь что-то сказать. И я уже начинаю привыкать к этой тишине, только он её сам разбивает:

— Так, смотри, у меня есть три варианта развития событий.

Заставил же улыбнуться, подняв к его лицу голову.

— Излагай.

— Первый - я отшучиваюсь и предлагаю тебе угадать, сколько раз ты будешь в восторге от меня сегодня.

Фыркаю, но интерес прожигает во мне свое:

— Сколько?

Моя булочка отвечает, будто это что-то естественное:

— Как минимум, семь или восемь.

Я аж голову поворачиваю обратно, где встречаю легкий кивок со значением "Да-да, ты верно меня поняла".